— Какого демона здесь происходит?
Инквизитор обернулся ко мне и приложил палец к губам.
— Тише, пожалуйста.
Я оттолкнула его в сторону и окаменела от возмущения. В моей кровати лежал мальчишка, над ним склонился лекарь и накладывал ему швы. Глубокая рана на животе, пятна на моей постели, сладковатый запах крови и лекарств… У меня потемнело в глазах от гнева.
— Какого демона вы притащили его сюда?!? Убирайтесь! Немедленно!
Я рванула к лекарю, но инквизитор заступил мне дорогу.
— Прекратите. У нас не было выхода. Мальчику надо было срочно оказать помощь, иначе он бы истек кровью… Ваша каюта самая просторная для…
— Меня это не волнует! Вон!
— Прекратите вести себя как капризный ребенок…
— Что?!? Ах, капризы? Трое суток без сна — это капризы! А вы… Вас же только этот сопляк волнует! Мало того, что ворвались и разбудили посреди ночи, так теперь еще и каюту заняли… — я всхлипнула и спросила зло, — что, никому нет дела, что я спать хочу?..
— Вы сможете заснуть, зная, что ребенок при смерти?.. — удивленно спросил инквизитор, и это стало последней каплей.
— Да! — взвыла я. — Вон отсюда! Забирайте этого заморыша, иначе я сама его!..
Моя угроза утонула в его ладони, Кысей зажал мне рот и вытащил в коридор, прежде чем я успела опомниться.
— Госпожа Хризштайн, не надо нервничать и злиться. Хотите спать — спите, — он втолкнул меня в свою каюту, выдернул из моих волос шпильку и захлопнул дверь у меня перед носом, закрыв ее снаружи.
Я оторопела настолько, что еще минуту просто стояла, слепо уставившись на дверь. Потом дернула ручку, заколотила кулаком, пнула по двери ногой. Засранец!.. Вышкребок патлатый!.. Злыдень пысюкатый!.. От злости я смела на пол все его книги и шкатулку с письмами, разодрала в мелкие клочья висящую мантию, больно ударилась бедром о край комода, не удержав равновесия при сильном крене корабля, и наконец упала в кровать, зарывшись лицом в подушку. Ко всему прочему, его постель пахла вполне отчетливым запахом молодого здорового мужчины, что заставило меня грязно выругаться сквозь стиснутые зубы. Я все равно засну!.. А завтра он за все заплатит… Это ему надо было ребра пересчитать…
… Мои пальцы зарылись в его густые волосы, лаская и мучая. Я толкнула его на кровать и начала расстегивать на нем рубашку. От его покорной послушности, с которой он медленно гладил мое бедро, задирая юбку все выше и выше, у меня колотилось сердце и дрожали руки. Кысей что-то шептал, а я все никак не могла расстегнуть на нем последнюю пуговицу, чтобы впиться в жадном поцелуе… У меня перехватило дыхание, а скребущий шепот стал громче… Я сделала судорожный вдох и обнаружила, что лежу, уткнувшись носом в подушку, а солнце бьет мне прямо в лицо. Но странный звук не исчез, а стал более явственным. Я скосила глаза на его источник. Словно продолжение сна, Кысей стоял ко мне спиной перед зеркалом и… брился… Я на секунду зажмурилась, пытаясь различить грань между сном и явью, потом опять взглянула на него. Волосы были собраны сзади в хвост, белая рубашка на широких плечах, уверенные движения лезвием… Я какое-то время просто любовалась зрелищем, мучительно желая, чтобы у него дрогнула рука, и он порезался, чтобы можно было слизнуть крохотные рубиновые капли… А потом послать к демону свое обещание и… Я хорошо выспалась и с легкостью бы справилась с ним. Запереть дверь на ключ, толкнуть его на кровать… Будет сопротивляться, можно связать… В своих коварных планах я уже затыкала ему рот кляпом из платка, как Кысей вдруг обернулся и сказал:
— Простите, если разбудил. Надеюсь, что вы выспались. Уже почти полдень.
Я неохотно перевернулась на спину и потянулась. Он отвернулся и продолжил свое занятие, как ни в чем не бывало. Ни один мускул на лице не дрогнул.
— Кстати, ваша каюта уже свободна… — намек в его голосе был довольно прозрачным. — Мальчика перевели в лазарет, его состояние все еще тяжелое, но лекарь дает хороший прогноз.
Я молчала, продолжая откровенно пялиться на него. Он тяжело вздохнул, встретившись со мной глазами в зеркале, и вытер платком остатки мыльной пены с лица.
— Я действительно вам благодарен, что вы помогли мне с мальчиком. Ваше вмешательство спасло ребенку жизнь. Но все же… — он слегка замялся, — может, вы все-таки вернетесь к себе в каюту?
— А мне и здесь хорошо, — мстительно ответила я и еще раз с удовольствием потянулась.
— То есть вы не хотите привести себя в порядок и выйти к обеду? — уточнил он растерянно. — Тень сказала, что вы ничего не ели все это время…
Стоило ему напомнить о еде, как у меня засосало под ложечкой. Пока меня тошнило и укачивало, одна лишь мысль о пище могла вызвать рвоту, а сейчас… Качка была еле заметна, и обычный голод завладел мной, заставив позабыть о другом, не менее жадном…