И уже на пороге он задумчиво добавил:
— Или мне придется довольствоваться обществом Зои… У нее хотя бы нос не опухший…
Я швырнула в него справочник по ядам, но не попала, инквизитор ловко скрылся за дверью.
Собрание пассажиров за ужином в кают-компании следующего дня назвать торжеством можно было с очень большой натяжкой. Но похоже, что унылое тренькание на скрипучей лютне господина Дрозда присутствующим нравилось, под него лихо шли запасы вина и поданная по случаю горячая похлебка из рыбы. Я огляделась, но инквизитора нигде не было видно. Ну и ладно… Я кивнула капитану, но он в ответ лишь недовольно пошевелил рыжими тараканьими усами и продолжил неспешную беседу с купцом. Боюсь, Кысея ждет неприятный сюрприз. Как и госпожу Бергман, которая уже уклюкалась до невменяемого состояния, то ли от радости, что выгодно избавилась от обузы, то ли… Рано радуется. Где носит этого гадского инквизитора? Я кисло улыбнулась Зое Илияс, которая смущенно отнекивалась от предложения потанцевать от принарядившегося лекаря. Руки чесались расквасить ей нос, чтобы не заглядывались некоторые… А, демон!
В общей атмосфере вымученного веселья чувствовалось напряженное ожидание прибытия в порт столицы. Я невольно задумалась над планами, еще раз взвешивая риски и оценивая варианты. Купец Ковач совсем непрост, я так и не смогла понять, что за странная изможденная женщина постоянно находится рядом с ним. Тень утверждала, что рядом с ним никого нет, значит, это мара. На ее лице застыла маска смертной тоски, а глаз не было… Но на пальчике сверкало тонкое обручальное кольцо. А на пухлом пальце толстяка еще была заметна бледная, не тронутая солнцем полоска… Он был записан в списке пассажиров как вдовец… И как я не поймала родство между ним и девчонкой, скрывающейся в мужском обличье?.. Определенно, к купцу стоит присмотреться, если будет время в столице. А вот госпожу Дрозд однозначно следует брать в оборот. Она готова платить за молчание о ее шашнях с пасынком. Правда, вряд ли с нее много сдерешь… Что же касается четы Мейеров, то…
— Госпожа Хризштайн, — знакомый голос раздался у меня над ухом, и я чуть не подпрыгнула на лавке. Кысей сел рядом и искоса взглянул на меня. — Вы уже лучше… то есть, я хотел сказать, вы прекрасно выглядите.
Я смотрела на него со смешанным чувством. Когда он появился на корабле, я разозлилась, но где-то в глубине души была отчаянно рада, что он рядом, что я могу еще немного побыть с ним… Но завтра я его уже не увижу… Кысей немного замялся и сказал, тщательно подбирая слова, словно на экзамене:
— Вам очень идет этот цвет, под ваши изумительные глаза…
Я потеряла дар речи, пытаясь сообразить, что происходит.
— И мне приятно, что вы надели камею…
У меня перехватило дыхание, я в панике схватилась за горло и нащупала клятую побрякушку. Весь ужас был в том, что я не помнила, как ее надевала. Абсолютно. Я не могла ее надеть. Кысей перехватил мою руку и заставил разжать пальцы.
— Зачем вы пытаетесь ее снять? Она вам идет. Я должен с вами серьезно поговорить. Прошу вас, примите мою помощь. Я собираюсь просить профессора Адриани, чтобы он лично занялся вами. Но даже если это не поможет, есть еще способ…
— Хватит, господин инквизитор, — хрипло пробормотала я. Надо было встать и уйти, но мне так хотелось продлить ощущение его теплых пальцев у себя на запястье, что я осталась сидеть. — Оставьте ваши глупые затеи. У меня в столице есть дела поважнее, чем…
— Чем ваше здоровье? Что может быть важнее? Серый Ангел? — разозлился Кысей и больно сжал мое запястье. — Так вот, госпожа Хризштайн, можете о нем забыть. Я поймаю его, а вы… Вам придется согласиться на лечение, иначе…
— Иначе что? — горько улыбнулась я. — И не надо мне угрожать. Или вы забыли, что мальчишка Йоран, за которого вы так волновались, в моей власти? Что же мне с ним сделать?.. Продать в бордель? А может вернуть матери? Или просто вышвырнуть в море? Да, последнее будет забавным… Можно будет делать ставки, как долго он побарахтается в холодной воде и со сломанной рукой…
Кысей покачал головой и ослабил хватку.
— Вы ничего из этого не сделаете. Не обманывайте. Вы вовсе не такая злая, какой хотите казаться. Я не понимаю, почему вы отказываетесь от помощи? Дело во мне?
Я наконец пересилила себя и стряхнула его руку.
— Я сделаю много хуже, господин инквизитор. Вернее, уже сделала. Вот смеху-то будет!.. — я достала и припечатала на стол бумагу. — Теперь этот сопляк ваш. Хотите кому-то помогать? Неймется? Вот и займитесь. Здесь дарственная на ваше имя на невольника Йорана Бергмана, семи лет от роду, заверенная капитаном этого корабля. Наслаждайтесь!