А потом пришёл Невилл и принёс пакет с листьями.
— Scabies officinarum*, — сказал он, указывая на свой бумажный пакет с таким видом, словно странное название растения объясняло все. — Жуй, — добавил он, протягивая бархатный коричневый лист Гарри, и сам засунул несколько листочков себе в рот.
Листья пахли знакомым, немного щекочущим нос ароматом.
— Напоминает чай, — морщась, пояснил Невилл, глядя на Гермиону, пришедшую навестить Гарри, — только жутко горький.
Невилл не ошибся, и спустя четверть часа Гарри спрятал свои четки под подушку, слезы в его глазах высохли, а спина выпрямилась. Он больше не дрожал и не расчесывал кожу, и они с Невиллом, облокотившись на подушки и энергично размахивая руками, о чем-то весело «проболтали» целый час.
— О чем вы говорили? — удивленно спросила Гермиона, поймав Лонгботтома за руку, когда тот выходил из Больничного крыла.
— Ну, — растерянно сказал Невилл, почесывая затылок, и наконец нашёлся, — о квиддиче, об ОД и о структурированной системе однодольных растений, что в будущем станет повсеместно использоваться целителями. Ты не волнуйся, — добавил он, кладя свою большую ладонь поверх руки Гермионы, — Гарри сильный, он справится, и с ним все будет хорошо!
*
Под вечер Поттер, казалось, действительно пошёл на поправку. Постоянно жуя скабиес и запивая его тыквенным соком, он походил на свежесваренного красного рака, но при этом пребывал в прекрасном расположении духа. Они сыграли с Гермионой партию в плюй-камни, расположившись здесь же, на полу между кроватями, а затем Гарри показал ей уморительно смешную пантомиму, изображая в лицах эмоции детей. Как оказалось, студенты, прознавшие, что в их лазарете лежит знаменитый Гарри Поттер, весь день потихоньку пытались пробраться в Больничное крыло, надеясь на него посмотреть.
Мадам Помфри с едва заметной улыбкой подтвердила, что анализы её пациента улучшились, и Гарри, окрыленный этой новостью, впервые за сутки согласился немного поесть. А Гермиона ощутила огромное облегчение. Она решила, что на этот раз профессор Снейп все же ошибся, пророча появление новых пугающих симптомов, которыми непременно должно было обзавестись это странное, никому не известное проклятие, убрала записи в самый глубокий карман мантии и, не желая больше тревожить друга, в приподнятом настроении отправилась ужинать. Гермиона надеялась, что уже к утру Гарри вновь заговорит на нормальном языке, и все ее страхи останутся позади.
За преподавательским столом царило непривычное оживление. Флитвик вернулся из своей поездки в Лондон и с нескрываемым любопытством обсуждал теперь с профессором МакГонагалл все необычные события, которые ему пришлось пропустить по причине своего несвоевременного отъезда. Он тоже никогда не слышал о подобном проклятии и, тщательно пережевывая перепелку, строил всевозможные догадки с азартом человека, прочитавшего слишком много приключенческих романов. Гермиона опустилась на стул рядом со Снейпом, вежливо поздоровалась и предпочла сконцентрироваться на индейке. День был суматошным и нервным, она провела его в постоянной беготне между собственным классом и Больничным крылом, и сейчас ей хотелось спокойствия и тишины, а ещё посвятить несколько ни к чему не обязывающих минут книге у горящего камина, чтобы затем наконец провалиться в глубокий сон — без кошмаров, без змей и без ненужных раздумий о мужчине, что сидел сейчас справа от нее. Снейп тоже был немногословен, он с пресным выражением лица задал ей вопрос о здоровье Поттера, выслушал краткий отчёт, и больше не произнёс ни слова до тех пор, пока дверь Большого зала не распахнулась, и бледный, едва различимый патронус Невилла не сказал, повиснув в воздухе перед учительским столом:
— Ни шах-тен-хаашан!
_____________________________________________________________________________
Scabies (от лат. scabere — «расчесывать») — чесотка.
Officinarum (лат.) — лечебный.
========== Глава 6. Невилл ==========
Они искали Невилла целый час. Патронус, доставивший сообщение, развоплотился почти мгновенно, а розыскное заклинание, отправленное МакГонагалл на поиски, два раза облетев Хогвартс, по непонятной причине вернулось ни с чем. В результате беднягу нашёл Клык — пес истошно лаял, вставая на задние лапы, и скрёб когтями по стеклу, пока его не услышал профессор Снейп. Невилл обнаружился у задней двери одной из теплиц, он лежал на земле, уткнувшись лицом в снег, одетый в простую рабочую робу из тонкого сукна, и на его волосах уже намерзли сосульки. Глядя на его беспомощную, похожую на тряпичную куклу фигуру, Гермиона поблагодарила Мерлина за то, что Невиллу каким-то чудом все же удалось вызвать патронуса.
Гарри спал, уткнувшись лбом в подушку и свернувшись калачиком, и даже не пошевелился, когда профессор Снейп, в сопровождении других учителей, доставил Невилла в Больничное крыло. Мадам Помфри осторожно разрезала на Невилле робу, и все присутствующие увидели, что его грудь и руки от ключиц до самых запястий покрыты тонкой, едва сформировавшейся чешуей. Своей формой и размерами она напоминала наросты на коже Гарри, но в отличие от красных, шелушащихся пятен Поттера, чешуя Невилла была темно-зеленой.
— Это эпидемия, — сказала мадам Помфри, дрогнувшим голосом. — Я вынуждена буду закрыть лазарет на карантин. Даже представить боюсь, во что все это может вылиться, у нас здесь три сотни учеников, и кто знает, со сколькими из них сегодня контактировал Лонгботтом!
Профессор Снейп нагнулся над Невиллом и кончиком палочки дотронулся до зелёных чешуек на его руках.
— В этом нет никакого смысла, — сказал он, внимательно рассматривая ромбовидные наросты. — Чешуя Лонгботтома выглядит почти полностью сформированной, в отличие от недавно появившихся наростов на коже у Поттера. И если исходить из того, что мы на данный момент знаем о течении болезни, я должен был бы сейчас предположить, что Лонгботтом заболел около двух суток назад.
— Вы думаете, что именно Невилл нулевой пациент? — удивленно охнула Гермиона.
— Нулевой пациент? — переспросила МакГонагалл.
— Так у маглов называют человека, являющегося источником заражения, носителем вируса или в данном случае проклятья, — объяснил Флитвик.
Он тоже внимательно рассматривал кожу Невилла и даже привстал на цыпочки, чтобы что-то разглядеть у него под волосами.
— Он весь день был у меня на глазах, работал в теплицах, готовил мандрагор для урока второкурсников, — воскликнула Помона, — и он не чувствовал себя больным! Только ближе к вечеру впервые пожаловался на головную боль, но я не придала этому значение, просто налила ему настойку мелиссы и эхинацеи.
— Почему Лонгботтом не пришел в Больничное крыло сразу, как только это началось, он же не мог не заметить, что его руки покрываются чешуей? — удивленно спросила МакГонагалл, глядя на безвольно лежащее на кровати тело Невилла. — Ведь он же знал о проклятии!
— Мандрагоры! — внезапно догадавшись, воскликнула Гермиона. — Их пересаживают в толстых драконьих перчатках!
Все присутствующие удивленно посмотрели на мисс Грейнджер, но она, полностью уверенная в своей правоте, торопливо продолжила: — Он целый час жевал с Гарри те странные коричневые листья… — она замялась на мгновение, позабыв название, — scabies officinarum! Они отлично помогают от зуда, поэтому Невилл, наверное, сразу и не почувствовал, что с ним что-то происходит. Если бы кожа начала чесаться, он догадался бы снять печатки и осмотреть себя.