Мадам Помфри сосредоточенно кивнула.
— Что вам понадобится? — спросила она, обращаясь к Снейпу.
— Образцы крови Поттера и Лонгботтома, не менее четверти пинты.
— Что ж, — сказала мадам Помфри, возвращаясь к пациентам, — а мне понадобятся все запасы кроветворного, что у вас есть.
*
— Пожалуй, я все же свяжусь с Августой, — задумчиво произнесла МакГонагалл, как только мадам Помфри ушла. — Кто знает, удастся ли нам задуманное. В такое время любая бабушка хотела бы быть рядом с внуком.
— А как же риск заразиться? — спросил Снейп, впрочем, уже думая о своём.
— В её-то возрасте бояться смерти…
— Мерлин! — перебивая всех, в бессильной ярости воскликнула Гермиона, — неужели не существует ни одного чертова разговорника на этом парселтанге?!
— Если бы вы лучше слушали меня на уроках… — морщась, заговорил Снейп.
Но Гермиона не позволила ему закончить.
— Даже не начинайте! — воскликнула она, внезапно меняясь в лице. — Я идиотка, я полная идиотка, потому что все это время я задавала не те вопросы!
И не говоря больше ни слова, Гермиона выскочила из кабинета директора и бегом бросилась в библиотеку.
========== Глава 7. Правильные вопросы ==========
— Гарри, Гарри, просыпайся, просыпайся немедленно! Мне нужна твоя помощь! — Гермиона решительно затрясла друга за плечи, но он лишь вяло покачал головой. У него был жар, и совсем не осталось сил, и, конечно же, ему дали снотворное и успокоительное — но все это сейчас не имело никакого значения. Она схватила с тумбочки пустой стакан, заклинанием наполнила его водой и резко выплеснула воду Гарри в лицо.
Поттер исступлённо закашлялся и наконец пришёл в себя. Гермиона кое-как нацепила ему на нос очки и попыталась привлечь его внимание. Все же ему было очень плохо, взгляд с трудом фокусировался, веки опухли и отяжелели, жар тисками сдавливал грудь, и каждый вздох давался ему с огромным трудом.
— Гарри, мне нужно задать тебе ещё несколько вопросов! Это важно!
Поттер отрицательно покачал головой, без сил закрывая глаза.
— Господи, только не сейчас! — и тогда Гермиона сделала то, что при других обстоятельствах никогда бы себе не позволила.
— Гарри! — сказала она четко и ясно. — Ты заразил Невилла, он умирает!
Зеленые глаза распахнулись, и их безграничную глубину заполнил леденящий ужас. Поттер отчаянно заскрёб руками, цепляясь за простыни в попытке подняться. Его мутный, но все же осмысленный взгляд, испуганно зашарил по палате в поисках друга.
— Невилла забрали в процедурную, — сказала Гермиона, — профессор Снейп готовит для него сыворотку. У Невилла все ещё есть шанс, но мне нужны ответы.
Гарри наконец сел. Пот градом катил с его лица, грудь ходила ходуном, губы дрожали, но он готов был слушать.
— Гарри — сказала Гермиона, открывая перед ним огромную книгу. — Ты должен помочь мне найти того, кто тебя проклял. Ты знаешь его, ты знаешь, кто это! — она не спрашивала, она утверждала.
Гарри собрался с силами и кивнул.
— Я знаю, что он учился в Хогвартсе. Все чертовы работники Министерства учились в этой школе.
Она взяла толстую книгу с тумбочки и открыла на первой странице. Ее собственные руки тоже дрожали.
На пухлом корешке золотом было выведено «Хогвартс. Годы 1990-2000».
— Просто выбери факультет.
Первый лист книги украшали четыре Хогвартских герба. Она была почти уверена, что Гарри укажет на Слизерин, но он, с трудом подняв руку, ткнул пальцем в герб Хаффлпаффа.
— Он учился с нами на одном курсе?
Гарри кивнул.
Гермиона направила палочку на корешок книги и, сказав: «Хаффлпафф, одна тысяча девятьсот девяносто восьмой», произнесла поисковое заклинание. Книга открылась на нужной странице, и они увидели фотографии студентов, закончивших Хогвартс в 1998 году.
Гарри ещё раз медленно поднял руку, дотронулся пальцами до одной из фотографий и потерял сознание.
*
Гермиона буквально ворвалась в кабинет профессора Снейпа и с грохотом опустила огромную книгу на стол.
— Это альманах выпускников Хогвартса, — сказала она, — за последние десять лет.
Профессор Снейп удивленно поднял взгляд от котла и на всякий случай отложил нож в сторону.
— Все это время я задавала Гарри не те вопросы. Я была полной дурой, и те уничижительные эпитеты, что вы все эти годы применяли к моему интеллекту, не отражают и малой части моей беспросветной глупости. Я спрашивала Гарри о проклятье, а он отвечал мне, что не видел, как его прокляли. Но я не желала слушать, я спрашивала об этом снова и снова… Господи, я даже не представляю, чего именно я хотела этим добиться. А нужно было всего лишь найти способ узнать, кто это сделал. Если ничего не знаешь о проклятье и не понимаешь, как его найти, значит нужно искать человека. В конце концов, наши поступки определяются нашей натурой. В жизни мы все неизменно стараемся использовать свои сильные стороны. Разве не так? Задумай мы кому-нибудь причинить вред, профессор, чтобы мы с вами сделали? Вы, вероятнее всего, сварили бы яд, у Джинни в арсенале есть совершенно чудесный летучемышиный сглаз, Рон Уизли просто ввязался бы в драку, а я… я… — Гермиона замялась на секунду, — ну не знаю, чтобы в такой ситуации сделала я…
— Вы бы, мисс Грейнджер, написали в Министерство официальную жалобу на шестидесяти четырёх страницах и утопили бы их всех в бюрократических формальностях, — сказал профессор Снейп, осторожно уменьшая огонь под своим котлом и подходя к ней.
— Он тоже наверняка сделал что-то, что удаётся ему лучше всего, и теперь, когда я знаю, кто он, я это найду.
Она открыла книгу на нужной странице и повернула её к профессору Снейпу.
— Чертов сукин сын, — сказала Гермиона, не сдерживая злобы, и с такой силой ткнула пальцем в фотографию, что изображённый на ней юноша испуганно спрятался за рамку портрета. — Он никогда не любил Гарри.
«Захария Смит, (1991-1998), Хаффлпафф, капитан команды по квиддичу» — прочитал Снейп.
*
На то, чтобы доварить сыворотку, у Снейпа ушло еще пятнадцать минут. Желая помочь, Гермиона осторожно разлила готовое зелье по высоким пробиркам и запечатала их с особой тщательностью — сначала крышечками, а затем заклинаниями.
— Я сообщу Минерве, что все готово, — сказал Снейп, доставая дымолетный порошок.
В процедурной палате царил непривычный полумрак.
Боясь заходить в комнату, Гермиона нерешительно замерла на пороге, стараясь в слабом свете свечей разглядеть лежащего на столе Невилла.
— Он плохо переносит яркий свет, — сказала МакГонагалл, словно отвечая на невысказанный вопрос Гермионы. Директор стояла в дверях и тоже отчего-то не спешила заходить внутрь.
За окном шёл мокрый снег, и тяжелые хлопья липли к стеклу, отбрасывая в комнату странные тени.
Невилл лежал на спине, опутанный многочисленными трубками, напоминавшими корни деревьев, и две большие колбы с кроветворным зельем плавали в воздухе над его головой. Грудь Невилла, покрытая плотной сеткой из зеленых чешуек, двигалась равномерно, то поднимаясь, то опускаясь, глаза были закрыты, а лицо выглядело хоть и бледным, но совершенно спокойным, и Гермиона, испуганно задержавшая дыхание, с невольным облегчением подумала, что все это, пожалуй, стоит считать хорошим знаком.