— Убери, — потребовал стрелок, и пальцы Буйвола немедленно оставили его запястье.
Ворочая диковинными инструментами, эти «крысы» тем временем умело раздергивали и развинчивали высокий мотоциклет с буйволиным черепом на руле. Первым делом они сняли сам череп, бережно отключили радиоприемник и утащили то и другое в разных направлениях. Следом они быстро разняли пирамидальную машину на каркас и отдельные составляющие, а те разобрали на куски поменьше. В движениях крыс-механиков наблюдалась удивительная слаженность. Один дикарь выкручивал спиралевидные клинья, второй ссыпал в руку квадратные гайки, а третий уже катил прочь одно из больших колес — огромную дрянную покрышку от грузовика или трактора, перетянутую здесь и там грязными обрывками ремней, бинтов и веревок. Трое индейцев пронесли мимо центральный хомут, — их лица, черные от машинного масла, смотрели сквозь его треугольные формы будто сквозь раму странной картины. Следом прошли еще трое, на плечах которых тяжелыми кольцами лежала мотоциклетная цепь. Каждый оставшийся механик быстро обрастал деталями и растворялся во мраке. Не прошло минуты — и большая трехколесная машина исчезла. На полу меж тотемов и клыкастых жаровен остались только лужа дёгтя и оброненный кусок оленьего рога. «Ненужная деталь или кусок инструмента?» — спросил себя Пепел. Кто его знает. Точно определить было нельзя.
— Идите за мной, — сказал Буйвол. — Мы пойдем Тропой Воинов.
— Каких еще воинов? — спросил Пако.
— Тропой воинов. — повторил индеец. — Марширующих под барабан войны. Так быстрее.
Он присел и открыл люк в полу, которого они не замечали прежде.
И потолок, и стены коридору заменяла крупная решетка — не дренажная, а вроде тех, что бывают в камине или паровом колоснике, из множества широких параллельных ребер. В ее плоские бездонные щели запросто могла поместиться ладонь, хотя совать ее туда ни у кого желания не было. Металл стены, на ощупь маслянистый, едва заметно гудел под пальцами. Между ребер гулял ветерок — настолько легкий, что он казался почти фантомным. Пепел топнул ногой, и под каблуком тоже отозвался металл.
Фш-ш!
Что-то тяжело ухнуло впереди, и слингер невольно сунул руку в щель, чтоб удержать равновесие, а другой рукой ухватился за шляпу. Пепел всмотрелся вдаль. Ревущий Буйвол маячил где-то там, в сумрачной пустоте, и казался таким же бесплотным, как весь этот странный коридор. Странный хотя бы потому, что в нем стояла идеальная тишина, несмотря на то, что вверху осталась пещера, полная дикарей и вразнобой чирикаю…
Фш-ш!
…щих подземных сверчков.
Стрелок замер. Где-то между ним и индейцем — теперь он точно был уверен — только что пронесся тяжелый груз. В воздухе даже запахло нагретой бронзой. В лицо Пеплу дунул уже знакомый неприятный ветерок.
— Буйвол… м-м… Ревущий Буйвол! — позвал слингер. — Ну-ка, вернись.
Вожак оглянулся и неторопливо побрел ему навстречу. Снова дунул ветерок, и у Пепла на затылке шевельнулись волосы. Ему пришлось опять ухватить руками шляпу. Пока слингер управился с ней, индеец уже подошел вплотную. Он стоял и ждал, склонив голову набок. Потом расправил плечи и сделал шаг назад.
ФШ-Ш!
Пространство между ними колыхнулось как вода, и шляпу сдернуло у Пепла с головы прочь. Что-то непроницаемое и черное на миг перекрыло коридор целиком — и сразу пропало. «Моргнуть — не заметишь», — подумал стрелок.
— Вы не воины. Вы не можете идти Тропой Воинов, — констатировал Буйвол. Он сказал: — Читайте инструкцию при входе.
Потом развернулся и снова побрел вдаль, аккуратно переступая по ребристому полу.
— Э! — подал голос из темноты Пако. — Ты диск верни, красавец!
— Читайте инструкцию при входе, — повторил индеец, не оборачиваясь.
Торговец кинулся следом…
ФШ-Ш!
…и застыл на месте. Потом медленно поднял руку и тронул себя за нос. На его пальцах остался тонкий кровавый мазок.
«Лезвие. Или маятник, — подумал слингер. — Где-то в ладонь шириной».
Вдруг его осенило. Не маятник, а лопасти. Здоровенные лопасти. Ацтек или знал их ход, или мог каким-то чутьем просчитать его, и вальсировал между ними, как цирковой акробат на канате над Кони-Айленд.
— Не пройдем, — сказал Пепел.
Пако еще раз утер нос и огляделся. Потом сказал:
— Чингадера. По вентиляции как-нибудь?
Слингер покачал головой.
— Это, по-моему, и есть вентиляция.
— И что будем делать?
Пепел задумался. «Тропа Воинов». Что еще сказал индеец?
— Читать инструкцию при входе, — ответил стрелок.
Он развернулся и пошел назад, с каждым шагом чуя за спиной мерзкий ветерок. Торговец, чертыхнувшись, побрел за ним следом.
Инструкция оказалась выполнена с размахом: гнутая жестяная табличка занимала всю стену, от пола и до потолка, хотя буквы всё равно невозможно было прочесть в полумраке.
— Не могу прочитать, — сказал Пепел. — Темно.
— Спичку зажги.
— Намокли, — отозвался стрелок.
Пако оттеснил его в сторону и чиркнул своей увесистой зажигалкой. На табличке проступили выцветшие буквы:
УММ10А «Роузуотер»
Служебная шахта 1010
ТОЛЬКО ДЛЯ ВОЕННОГО ПЕРСОНАЛА!
Доступ во время работы механизмов
КАТЕГОРЧЕСКИ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ.
В случае чрезвычайной ситуации
покиньте шахту по выдвижной лестнице.
Ниже в рамке корчился человечек, разрубленный лопастью напополам.
— «Тропа Воинов». — Пепел ухмыльнулся.
Мексиканец поскреб в затылке.
— А я думал, топоры в стенах, — сообщил он.
На потолке виднелся продолговатый люк.
— Подставь мне спину, — сказал Пепел, — я достану.
— Сам подставь, — сказал Пако.
— Ты тяжелее.
— А ты нас притащил сюда.
— По твоему заказу.
Мексиканец укоризненно уставился ему в глаза.
— Я дона Эрнандо тебя просил отвлечь.
— Ты просил жреца найти. Я нашел.
— Уважай старость, чико.
Стрелок нахмурился и глянул по сторонам.
— Кто умней, тот промолчит. — Он присел, сложив руки стременем. Пако с удовольствием взгромоздился ему на плечи.
— А кто молчит, слингер… — Торговец потянулся и закряхтел. — …тот и спину подставляет.
Щелк!
Он спрыгнул обратно, едва не повалив их обоих.
Люк остался запертым.
— Подставляй. — Слингер кивнул, указывая на пол. — И молчи.
Оттолкнувшись от спины мексиканца, он ухватился за скобу и повис на ней. В потолке распахнулся люк, и широкая ножницеподобная лестница медленно, со скрипом разложилась к самому полу. Стрелок перебрался на нее и глянул вниз. Пако чиркнул зажигалкой, обернулся к табличке и напоследок осмотрел ее.
— А рисовать кукарачас как не умели, так и не умеют, — констатировал он. Потом торговец захлопнул крышку, огонек погас, и трафаретные буквы пропали во тьме.
Аварийный лаз, тоже цельнометаллический и ребристый, по крайней мере был довольно широк. Правда, лестница оказалась типично армейским приспособлением: ее перекладины были устроены так неудобно и отстояли друг от друга ровно настолько, чтобы заставить бойца понемногу расти и крепнуть с каждым футом, пройденным снизу вверх.
Спустя добрые полчаса, едва передвигая растертые и опухшие колени, слингер и мексиканец по очереди выбрались на поверхность. Люк вывел их к подножью скалистой ложбины, затерянной где-то в предгорье, гладкой и безжизненной, похожей на кратер на месте недавно высохшего озера. Окрестные дали, плавно восходящие к небу, сплошь укрывал туман, и солнце едва пробивалось сквозь молочно-лиловую дымку над головой. Позади нависал денверский панцирь, такой же серый и огромный, как и прежде, и растрескавшаяся серая гладь под ногами казалась его логическим продолжением. Никакой небесной площадки для гольфа отсюда не просматривалось. Гул водопада здесь был едва слышен, но река шумела где-то совсем рядом, и ее влажное дыхание ощущалось повсюду.