– Можно мне вот эту, мама? – Кармашек показала на золотистую тесьму и принялась ею обматываться.
– Нет, дорогая, хотя, вероятно, она подойдет тете Люси?
Люсинда прикусила губу. Она не представляла себя в золоте.
– Может, вот эти? – указала она.
Розалинда прищурилась, глядя на чудесные бельгийские кружева.
– Да, думаю, да. Они отлично подойдут к тому платью с розочками, которое мы заказали утром.
Полчаса спустя Люси вышла из магазина, довольная, что ее сопровождает Розалинда. Пусть и хрупкая на вид, та обладала чувством стиля и торговалась точно бывалая экономка. Экипаж ожидал их посреди дороги; извозчик, недовольный тем, что не может проехать, рассерженно кричал на кучера Розалинды. Леди поспешили сесть в карету.
– Ну и ну! – Розалинда промокнула лицо кружевным платком. Она посмотрела на дочурку, которая, устав в силу своего возраста, в изнеможении распласталась на сиденье. – Кажется, нам следует вернуться домой, выпить чаю и отдохнуть.
– Да, – с чувством согласилась Кармашек. Она свернулась калачиком и, невзирая на тряску и уличный шум, вскоре уснула. Люси улыбнулась. Должно быть, город с его суетой были привычным делом для этой маленькой девочки.
– Вы не такая, какой я вас себе представила, когда Саймон заявил о своей женитьбе, – мягко произнесла Розалинда.
Люси вопросительно приподняла брови.
Ее собеседница прикусила нижнюю губу.
– Я не хотела вас обидеть.
– Я не обиделась.
– Просто моему деверю всегда составляли компанию дамы определенного типа. – Розалинда сморщила носик. – Не всегда респектабельные, но обычно весьма искушенные.
– А я из деревни, – печально продолжила Люси.
– Да. – Розалинда улыбнулась. – Меня удивил его выбор, но удивил приятно.
– Спасибо.
Карета остановилась. По всей видимости, на дороге возник затор. Снаружи сердито перекрикивались мужчины.
– Иногда я думаю, что проще пойти пешком, – пробормотала Розалинда.
– Выйдет наверняка быстрее, – улыбнулась Люси.
Они сидели, прислушиваясь к суматохе. Кармашек невозмутимо посапывала во сне.
– Вообще-то… – нерешительно начала Розалинда. – Наверное, не следует вам рассказывать, но, когда я только с ними познакомилась – с Итаном и Саймоном, – сначала меня привлек именно младший из братьев.
– Правда? – Люси постаралась ничем не выдать своего волнения. Что Розалинда пытается ей сказать?
– Да. В нем, еще до смерти Итана, уже была эта таинственность, которую, думаю, большинство женщин находят довольно притягательной. Прибавьте сюда его манеру речи и остроумие. Такое порой может очаровать. И я увлеклась Саймоном, хотя Итан был красивее брата.
– Что произошло? – Был ли Саймон так же увлечен это изящной женщиной? Люси почувствовала укол ревности.
Розалинда посмотрела в окно.
– Он напугал меня.
У Люси перехватило дыхание.
– Как?
– Однажды вечером, на балу, я наткнулась на него в дальней комнате. Это был то ли кабинет, то ли гостиная, довольно маленькая и скудного убранства, если не считать изысканного зеркала на стене. Саймон был один, просто стоял и смотрел.
– На что?
– На себя. – Розалинда повернулась к Люси. – В зеркало. Просто... смотрел на свое отражение. Но не разглядывал парик или одежду, как, наверное, любой другой на его месте. Саймон смотрел себе прямо в глаза.
Люси нахмурилась.
– Как странно.
Розалинда кивнула.
– И тогда я поняла. Он несчастен. Его таинственность не наигранная, а настоящая. Что-то движет им, и это что-то вряд ли его когда-нибудь отпустит. И, уж конечно, я бы не смогла ему помочь.
Люси охватила тревога.
– И поэтому вы вышли замуж за Итана.
– Да. И ни разу о том не пожалела. Он был чудесным мужем, нежным и добрым. – Розалинда посмотрела на спящую дочку. – И подарил мне Теодору.
– Почему вы рассказали мне об этом? – мягко спросила Люси. Несмотря на произнесенные спокойным тоном слова, она чувствовала, как внутри нее растет гнев. Розалинда не имела права заставлять ее сомневаться в своем решении.
– Не для того, чтобы напугать вас, – заверила собеседница Люси. – Я считаю, надо быть сильной женщиной, чтобы выйти замуж за Саймона, и восхищаюсь вами.
Пришел черед Люси отвести взгляд и посмотреть в окно. Карета наконец тронулась с места. Вскоре они вернутся в городской дом, где на ленч их ждет много экзотических блюд. И хотя Люси умирала от голода, последние слова Розалинды, о сильной женщине, никак не шли у нее из головы. Она всю жизнь жила на одном месте, в провинциальном городке, где никогда не сталкивалась с серьезными трудностями. Розалинда благоразумно отступила, увидев, каков на самом деле Саймон. А она, Люси, не слишком ли о себе возомнила, решив выйти за него замуж? Была ли она сильнее духом, чем Розалинда?
***
– Мне постучать, мэм? – спросила служанка.
Люси вместе с ней стояла на ступеньках городского дома Саймона. Белокаменный, пять этажей в высоту, он блестел в лучах полуденного солнца. Располагался дом в самом фешенебельном районе Лондона, и Люси была уверена, что выглядит глупо, в замешательстве торча перед дверью. Но она уже целую вечность не виделась с Саймоном один на один, и ей отчаянно хотелось провести с ним время. Поговорить и выяснить... Люси нервно усмехнулась про себя. Что ж, она полагала, ей нужно выяснить, тот ли он человек, каким был в Мейден-Хилле. Потому одолжила у Розалинды карету и после ленча приехала сюда.
Люси провела ладонью по новому платью и кивнула служанке:
– Да, пожалуйста.
Служанка стукнула тяжелым дверным молотком. Люси выжидательно посмотрела на дверь. Нет, сказать, что она совсем не видела Саймона, разумеется, нельзя – он взял за привычку хотя бы раз в день присутствовать за столом в доме невестки, – но они никогда не оставались наедине. Если бы только…
Дверь открылась, и поверх своего орлиного носа на посетительниц уставился долговязый дворецкий.
– Да?
Люси прочистила горло:
– Лорд Иддесли дома?
Дворецкий необычайно надменно приподнял косматую бровь; должно быть, ночами тренировался перед зеркалом.
– Виконт не принимает посетителей. Если вы оставите визитку…
Люси улыбнулась и шагнула вперед, отчего слуге пришлось попятится, иначе она уткнулась бы ему в живот.
– Я – мисс Люсинда Крэддок-Хейз. Я приехала повидаться со своим женихом.
Дворецкий изумленно моргнул. Судя по всему, он попал в затруднительное положение. Перед ним стояла его будущая хозяйка, требуя впустить, он же, видимо, получил приказ не тревожить Саймона. Слуга почел за лучшее подчиниться тому из господ, кто оказался ближе.
– Конечно, мисс.
– Спасибо, – одобрительно улыбнулась Люси.
Они вошли в парадную залу. Люси с любопытством осмотрелась вокруг. Она еще ни разу не видела лондонский дом Саймона изнутри. Пол был черным, мраморным, отполированным до зеркального блеска. Стены тоже мраморные – череда черных и белых панелей, окаймленных позолоченными завитушками и виноградными лозами, а потолок... Люси ахнула в восхищении. Белый с золотом потолок был разрисован облаками и херувимами. Последние, казалось, держали хрустальный канделябр, что свисал из самого центра. Всюду стояли щедро украшенные позолотой столики и статуи заморских сортов мрамора или дерева. Справа, недалеко от Люси, высилась статуя Меркурия из черного камня. Крылья на его сандалиях, шлем и глаза были золотыми. По правде говоря, слово «парадная» не описывало эту залу должным образом. Гораздо лучше подходило слово «претенциозная».
– Виконт в оранжерее, мисс, – сообщил дворецкий.
– Тогда я встречусь с ним там, – сказала Люси. – Где может подождать моя служанка?
– Я велю лакею проводить ее на кухню. – Он щелкнул пальцами, подзывая одного из лакеев, стоявших в коридоре по стойке «смирно». Тот поклонился и увел служанку. Дворецкий повернулся к Люси: – Прошу следовать за мной.