— Потерпи, пожалуйста… Потерпи… Надежда есть…
Ложь. Надежды нет. Они умрут, долго и мучительно.
— Детка, тебе снится кошмар! — Заорал будильник, вырывая Элайн из сна. Девушка выключила назойливый телефон, провела пальцами по мокрому лбу и вздохнула, стараясь успокоиться. Пробормотала:
— Да, это верно…
У какого нормального человека может стоять будильник на три ночи? Только у нее. В три ночи всегда самые тяжелые кошмары, надо будить себя, чтобы не было потом хуже. Элайн забрызгала лекарство в горло и откинулась назад, на спину, на кровать. Сон ушел, и возвращаться не собирался. Впрочем, ей и самой не особо хотелось снова окунаться в липкие объятья холода.
Рядом с Шер-Ра было тепло…
— Элайн, не смей даже думать в таком направлении, — полушепотом сказала сама себе доктор и встала с кровати.
Суставы ноют. Ванна. Лекарства. Антибиотик. Обезболивающее. Отпустило.
Вальян раскинулась в ванной, бездумно проводя маленькой мочалкой по нежной коже. Она откинула голову, слегка прикрыв глаза. Почему-то вспомнился хищ. Его страшная морда с мудрыми и одновременно дикими глазами, его короткие смешки и тяжелая рука… С когтями… Прижимающая ее к крепкому…
Тьфу, что за ерунда лезет в голову! Элайн сообразила, что уже минуту неосознанно водит мочалкой по груди и, смущенно заалев щеками, торопливо убрала руку. Она уже слишком давно отказалась от всего этого. И уж тем более с хищем… Фу!
— Я бы не хотел, чтобы ты провела всю оставшуюся жизнь, оплакивая меня…
Да, Майкл так один раз и сказал. Если, мол, он погибнет раньше ее — чтобы она не пыталась похоронить себя вместе с ним. Элайн скользнула пальцами по шраму на животе.
Горизонт-9. Экспериментальная станция. На Луне. Всего девять сотрудников. Два механика, три биолога, врач, два охранника и юристка. Элайн была врачом официально, четвертым биологом — по сути. Девять человек. Всего девять. Так мало… И так много. Они погибли все. Все, кроме Элайн.
Девушка закусила губу, чувствуя, что ей хочется бросить все, прижаться к теплому боку хища и забыть обо всем, что она пережила. Слушать, как он успокаивающе урчит и не думать. Заниматься своим делом и не вспоминать этот долбанный Горизонт-9, который все не желал ее отпустить.
Горизонт-9. Колония по разведению ксеноморфов. Исследование хитинового покрова, исследование состава крови, исследование психофизических реакций… Все шло отлично. Пока в какой-то момент они не прорвались. Пока в какой-то момент один из биологов не подошел слишком близко. Пока ксеноморфы не выбрались. Они были близко. Их было много. У них не было Королевы, но они хотели ЖРАТЬ.
Элайн почувствовала фантомную боль в области живота.
— Прием, прием, говорит доктор Вальян, сотрудница колонии Горизонт-9! У нас утечка биологического материала!
— По протоколу база уничтожается. Взрывайте базу.
— У нас тут еще шесть выживших! Повторяю, шесть человек! Прошу срочной эвакуации!
— Мы не можем рисковать. Взрывайте базу.
— Черт вас всех побери, здесь живые люди!!!
— Вашим семьям будет выплачена полная сумма страховки. Конец связи.
Пятерых сожрали, пока они все вместе пытались добраться до «бункера» — комнаты, с такими толстыми стенками, что даже кровь ксеноморфов не могла проесть дверь или стены. Последним погиб Майкл. Майкл Вальян. Он втолкнул свою жену и закрыл снаружи дверь, тут же став жертвой очередного ксеноморфа.
Элайн уже просто трясло. Она с трудом выбралась, натянула первое, что попало под руку и поплелась по коридорам, с трудом соображая, куда идет. Ей просто хотелось тепла.
Вальян была на третьем месяце, когда произошла авария на Горизонт-9.
— Потерпи, малыш, потерпи… Нас спасут… Ты родишься здоровым и красивым…
========== Глава 18 ==========
Шер-Ра лежал, прижмурив глаза, не шевелясь и почти не дыша. Мысли ворочались медленно, словно неохотно — последствия неожиданного выброса гормонов.
Шер-Ра занимался тем, что тихо ненавидел самого себя за слабоволие и малодушие. Уманка никогда не сможет оставить потомство… А он оскорбил ее… Он набросился… Словно молодая кровь, которого впервые допустили до самки! Нет, Шер-Ра и правда, никогда прежде не спал с хищками и с другими самками, но… Но это не оправдание! Воин должен сдерживать себя, пока самочка сама не даст разрешение взять её!
К тому же различие рас! Он наверняка кажется ей уродливым монстром! Конечно, она поспешила сбежать и больше никогда не захочет приходить и быть с ним. Шер-Ра негромко застонал от ненависти к себе. Он ненавидел себя не только за то, что позволил себе, но еще и за то, что ему нравится уманка. Она его добыча, его трофей! А он… Он хочет её! Да если об этом узнают… Его же враз сочтут сумасшедшим! И вообще! Откуда это в нём эти фетишисткие наклонности?!
Шер-Ра встал, сделал круг по своей камере — раны мгновенно ударили аккордом боли по нервам — и вернулся обратно. Ощущения в пробитом плече немного отрезвила его и Шер-Ра подуспокоился. Элайн, конечно, теперь будет относиться к нему хуже, но вряд ли она совершенно перестанет приходить к нему.
Когда он пришёл мыслями к тому, что Вальян все равно навестит его, несмотря на недопустимое с его стороны поведение, ему стало ещё гаже. Опять захотелось покалечить кого-нибудь. Шер-Ра в который раз заставил себя подняться и на зло собственной боли, воя и рыча, сделал еще пару кругов по камере. А после рухнул обратно на уже осточертевший матрас и вырубился от боли…
А очнулся он от тихих всхлипываний. Элайн мягко поправляла швы, смазывая раны гелем с острым запахом, осторожно стирала текущую кровь и еле слышно вздыхала, смаргивая крупные, теплые капли слез. Шер-Ра медленно, боясь, что девушка оттолкнет его руку, коснулся мокрой щеки и успокаивающе заворчал, попутно снимая с себя маску. Девушка снова всхлипнула.
— У тебя сильное кровотечение было… Ты зачем вставал? — Пробормотала она.
— Не хотел думать… — Честно проурчал Шер-Ра, утешающе касаясь плеча Элайн.
Касания на самом деле зачастую играли довольно важную роль в повседневном общении яутжа. На Охоте, правда, касаться другого хища было нельзя — сбивало концентрацию, да и выражали прикосновения сильные эмоции, а не что-то осмысленное. Поэтому вне сражения приязнь или волнение вполне нормально было выразить похлопыванием по плечу или дружеским дерганьем за рецептор.
И сейчас Шер-Ра чувствовал, что Элайн нужно такое касание. Но не дружеское, а нежное, которое без слов скажет, что яутжа не бросит ее, что он защитит, что убьет каждого, кто попытается причинить девушке вред. Вальян вздрогнула, ощутив это касание и заплакала, уже не пытаясь скрывать свои слезы. Шер-Ра осторожно притянул ее к себе, и доктор уткнулась носом в его плечо.
Пару минут яутжа просто придерживал плачущую девушку, потом подцепил когтем ее подбородок и заставил поднять лицо. И по наитию осторожно провел длинным языком по мокрой щеке, слизывая соленые капельки. Элайн сдавленно фыркнула, растерявшись и не зная, плакать или смеяться. Шер-Ра, почувствовав, что девушка начала успокаиваться, продолжил осторожно вылизывать лицо подруги. Сначала та морщилась, потом, не удержавшись, тихо захихикала:
— Ну хватит, ты как мама-кошка меня моешь!
Шер-Ра аналогию не уловил, но лизаться послушно перестал — последний раз облизнулся сам и втянул язык. Элайн опять ткнулась лбом в его плечо, но на этот раз просто выражая доверие и любовь.
— Я тебя отсюда вытащу, — шепотом пробормотала она. — Кровь за кровь…