– Вообще долго, там не лютая зима, – пустила очередную шпильку Леда, перебив.
– И ты верно заметила, камин, а не система отопления. Раз так, то и канализации нет. Конечно, ничего не стоит притащить сюда какое-нибудь ведро или горшок, но комната одна, нам здесь ещё спать. Я против такой радости, – поддержала я.
– Солей, что за панибратское обращение? – тут же сменила тему и пошла в атаку Ашес. – Я, кажется, упустила тот момент, когда мы стали хорошими подругами. Давайте-ка не забывать о вежливости.
Если такой и был, то я, к счастью, его тоже пропустила.
– Мы застряли здесь все вместе и надолго. Думаешь, уместны реверансы? Кстати, я всем предлагаю отбросить некоторые условности в общении.
– Я согласна, – неожиданно поддержала Гамина, дружелюбно улыбнувшись. – Меня можно называть просто Гамой. В конце концов, мы ведь почти все до нашего царствования даже титулов не носили.
– Не обобщай, – коротко попросила Джессмин, но ни согласия, ни отказа мы от неё так и не услышали, даже после пары минут тишины.
– Я тоже не против, – сказала Шейна.
– И я, – улыбнулась Ри.
До сих пор не пришедшая в себя после истерики Жизель подтвердила молчаливым кивком, а Ока с усмешкой поддела:
– А меня уже давно никто полным именем не зовёт. Даже для визирей я Ока-хатун.
Мы легко засмеялись, вроде завязывалась непринуждённая беседа. Ри хотела что-то сказать Оке, но Ашес вновь вмешалась, возмущённая и оскорблённая:
– Я вот знаете, чего не понимаю? – спросила она с претензией, скрестив руки на груди. – Покинуть это место, может только одна из нас. Так почему мы кучкуемся, пытаемся вместе что-то делать…
– Скатертью дорога! – сорвалась я. Всё-таки, несмотря на шуточки и смех, нервы оставались натянутыми струнами: тронь – зазвенят, срываясь. – Ты-то чего за нами ходишь? Почему сидишь здесь, когда никто тебя не держит? Беги, ищи артефакт!
– Если мы сейчас разбежимся, то долго в этом мире не протянем. Здесь слишком опасно и призраки эти… совершенно незнакомые, – поёжилась Шейна. – Умрём, и ни одна не выберется, а Жверинде того и надо.
– Вот именно, что того и надо, – вмешалась Леда. – Вы серьёзно думаете, что она сказала правду про артефакт? Да даже если и правду: ни подсказок, ни примет, ни направления. Хватит тешить себя иллюзиями, мы застряли здесь и не выберемся, пока та дамочка не захочет. И что-то я сомневаюсь, что у нас вообще получится выбраться.
Обомлели все. От страха в груди словно разрослась чёрная пропасть, а в голове завертелось столько панических мыслей, что мне пришлось заставить себя думать о всякой ерунде, лишь бы не зацикливаться на переживаниях о доме, о детях, о муже… Иней на стёклах похож на искусное кружево; Жизель настолько славная, что располагает к себе, несмотря на выкрутасы; интересно, любила ли Ока своего мужа… Встряхнувшись, чтобы вновь не свернуть на кривую дорожку жалости и тоски, я запротестовала:
– Как это не найдём? Извини, мы с тобой обе волшебницы, отыскать артефакт не так-то и сложно.
– Но и не так-то просто. Я всё-таки просто волшебница, а не сивилла, чтобы такое провернуть.
Я прикусила губу, понимая, что могла сдать некоторые свои тайны. Когда колдовство разбавлено кровью обычных людей, оно теряет силу: жизнь становится короче, способности слабее. Видимо, у Леды не совсем чистая родословная, раз она не способна искать неизвестные предметы. Но я-то смогу.
– Волшебство пошло от предсказаний, предвиденья, – осторожно закинула я отговорку. – Я, скорее всего, смогу найти этот артефакт, он ведь тоже необычный. Чары к чарам.
Вздёрнув бровь, кайзерин чуть повеселела. Конечно, заявила, что сомневается в моих способностях, но я всё равно заметила проблески надежды.
– Погодите, то есть это значит, что ты та единственная, кто выберется отсюда? – вновь вмешалась Ашес.
– Стала бы я тогда говорить вам о своих возможностях, – пожала я плечами, из последних сил стараясь не огрызаться. Терпеть не могла выскочек. Особенно глупых. – Просто если есть портал, то можно проследить путь, а по проторённой дороге вывести отсюда всех.
– Это точно, – подтвердила Джессмин. – Мои дети так все могут, игрались.
А ведь дети у неё, если мне память не изменяет, все четверо медиумы – волшебники, управляющие призраками. По крайней мере, если верить слухам, то её муж мог призывать себе на помощь духов и с их помощью за пару лет из бедняка превратился в самого состоятельного гражданина страны. Юная Джессмин Султан вышла за него замуж, родила четырёх детей, которых он обучил своей премудрости, а потом убила. Интересно, не мог нам кто-то из её отпрысков привет послать?