Я уже хотела пояснить, что фактически никого и ни в чём не обвиняю, а если и обвиняю, то не выношу приговор, как за меня неожиданно вступилась сама «безвинно обиженная»:
– Нет, я понимаю политику Солей, на самом деле понимаю и даже отчасти принимаю её. Мне обидно, что она считает убийцей меня, но среди нас действительно есть кто-то, кто безжалостно уничтожат других. Это страшно, в это почти невозможно поверить. Я вот смотрю на всех и не могу просто ни на кого примерить максу маньяка, все такие доброжелательные, такие милые. Ну, разве что Леда постоянно бурчит, но она бы не осмелилась поднять руку на Гаму, всё-таки они были подругами.
Ашес вздохнула-всхлипнула ещё раз, с благодарностью приняла кружку горячего чая от Ри, осторожно сделала пару глотков и продолжила:
– Вопрос с убийствами поднимать надо, потому что если молчать, то в конце действительно останется только одна. Ни у кого нет ни очевидного мотива, ни алиби.
– У нас алиби всё-таки есть, – прервала её Леда, напомнив.
– Это вам так кажется. А мы не видели даже тела. Вот откуда мы знаем, не сговорились ли вы и не скинули ли Джессмин с обрыва? Или не убили своей магией в схватке, – выдвинула свою теорию Ашес. Правда, сил у неё, видать, совсем не осталось, потому что она всё-таки не обвиняла нас, а просто предполагала. Только кайзерин этого не поняла и ехидно поддела:
– И Шейна тоже?
– Могла и Шейна тоже! – настаивала на своём царица, но не забыла оговорить: – Я не пытаюсь обвинить её, и ни в коем случае не думаю на вас – просто хочу показать слабость вашей позиции. Если вы заметили, я лично на Леду, несмотря на всю её неприязнь ко мне, из-за Гамы и не думаю. Но если кто-то из нас видел что-то подозрительное: яды, те самые дротики, просыпался той ночью и заметил, кто не спал… Давайте обсудим это сейчас? Не станем тянуть?
Никто ничего не видел. Или никто не желал делиться своими сведениями. Время шло в тишине, у меня слипались глаза, и сознание уже плыло, но вопрос Шейны, тихий вроде бы, прогремел точно гром, сдёрнув с меня остатки дрёмы:
– А если мы найдём убийцу, то что мы с ним сделаем?
Я думала над этим, долго думала и не могла прийти для себя к однозначным выводам. Я уже озвучивала днём своё мнение, но повторила в очередной раз, уже для всех:
– Не знаю. Убить мы её вряд ли сможем, бросать – опасно, вести с собой – тоже. Думать надо, решать.
– Но через портал с нами убийца не вернётся, даже если у Солей всё получится. Давать лишний повод для продолжения войны мы не станем – похороним всё здесь, – сказала Леда тоном, не терпящим возражений.
И вот после этого стало по-настоящему страшно. Не после трупов, не после покушений на убийство, а после предложения свершить самосуд. Пускай я фактически убила Геру и не раз уже распоряжалась судьбами людей, сейчас всё было совершенно иначе.
8. Скрыто. Правосудие
«Я верю, что всё, сделанное нами, всегда к нам возвращается. Каждый непременно получает по заслугам».
Из письма кайзерин Кэрна Леды
царице Амбры Солей.
«Позволь с тобой не согласится. У каждого из нас есть своё «русло», и в рамках этого русла он и идёт по жизни, не сбиваемый ничем. Или я просто не понимаю, через сколько отражений должно пройти сделанное тобой добро или зло, чтобы вернуться».
Из письма царицы Амбры Солей
кайзерин Кэрна Леды.
Наш здоровый сон кто-то явно сглазил, потому что в очередной раз мы проснулись от воплей. И опять-таки кричала Ашес, но не на улице, а в доме. Она стояла посреди комнаты и, закрывая рот руками, перепугано глядела на кровать Жизель. Я хотела поёрничать, но вся моя язвительность пропала, стоило мне проследить за её взглядом.
Я хорошо видела ту кровать. Ту самую, на которой вчера уснула Жизель. Ту самую, на которой сегодня лицом вниз лежало её тело. А в него по рукоять вогнали кинжал.
– Что такое? – подскочила Ри, щурясь спросонья и вертя головой по сторонам. С её места ничего не было видно.
– У нас новый труп, Ашес его нашла, надо срочно привести её в чувство, – скомандовала я, и все тут же засуетились, мотаясь по комнате точно бестолковые пчёлки.
Той паники, как при виде мёртвой Гамы, уже не было. Просто лишний раз на ложе Жизель старались не смотреть. Леда цинично прикрыла тело одеялом. Будто бы ничего не произошло, будто бы просто спит, только рукоять торчит как горный пик, а от неё ткань отходит снежным склонами.