– И что нам по-твоему надо было оставаться управляющими территорией? – всплеснула руками Ашес. – Это же позор, над нами соседи посмеивались, те же самые сивиллы.
– Царями вы себя тоже зря возомнили, – продолжала настаивать Леда. – Некоторые остались герцогами. В пустыне правителя назвали султаном, что созвучно с местными словами «власть» и «слово». В степях – ханы или «кровники» иначе. Шармилла вот с приходом к власти отказалась от управляющего в пользу махараджи…
– Просто с именем моего мужа лучше сочеталось местное слово, – попыталась сгладить ситуацию Милла, но на неё не обратили особого внимания. Леда продолжила вещать:
– Я, например, взяла в качестве титула имя первого правителя отделившегося Кэрна на местном наречии – все знали его как Цезаря, на побережье часто произносили как Кайзер.
И тут я не выдержала – расхохоталась. Сколько бы серьёзная донельзя Леда не прожигала меня взглядом, я не унималась. Причину своего веселья я решила пояснить только затем, чтобы меня не сочли сумасшедшей:
– Вашего Цезаря назвали в честь первой прорицательницы, составительницы книги перемен Юлианы Цезарии. От неё же и пошёл титул царицы, так что ты зря старалась. И вообще, сивиллам плевать, как мы себя называем. Для них это всё мышиная возня. Единственное, что может их задевать, так это распад Трианы в принципе – плохой пример. Правда, я не понимаю, почему за столько лет как-то без энтузиазма пытаются решить эту проблему. Ну, напали пару раз…
– Они пробуют, просто об этом мало кто в курсе, – неожиданно вступилась в разговор Милла. – Они пытались прислать к нам своих дочерей, якобы на правах сивиллы, но их всех убили; несколько раз отправляли предложения о помолвке с кем-нибудь из наших правителей, но им все категорически отказывали.
– А вы откуда знаете? – заинтересовалась Ри. Мы как раз закончили возиться с продуктами, и она подсела ко мне, чтобы я заплела привычные две косы. За котелком оставили следить Оку.
– Когда они поняли, что с мужчинами им не договориться, они заключили со мной сделку, – таинственно вещала старая женщина. Она сейчас сидела совсем по-девчоночьи, забравшись с ногами на кровать, и смотрела куда-то в стену. – Я родилась в бедной семье, пахала на мельнице у отца как проклятая… Я никогда не жаловалась, нет, но как-то случилось проезжать мимо нас младшему сыну правителя. Первый раз я поняла, что такое любовь. Понятное дело, что, мечтая о царевиче, я знала – мне никогда не добиться взаимности. И вдруг ко мне в гости пожаловала необычная женщина. Высокая, с причёской из двух переплетённых точно змеи пшеничных кос, в неприлично коротком платье до колена, с голыми ногами и в длинном плаще без рукавов.
– Альбунея, – неосознанно определила я.
– Да! – подтвердила Милла, казалось, радостно глянув на меня. – Ты знакома с ней?
– Только портреты видела, – поспешила я откреститься. Если мне сейчас припишут дружбу с сивиллами, то могут много чего придумать.
– Она сказала, что у меня есть дар, слабый. И научила всего одному единственному заклинанию, но очень нужному. Потом помогла выйти замуж за того парня, в которого я влюбилась.
– Что, просто так? – опешила Ашес.
Рассказчица покачала головой:
– Когда кто-то что-то в этом мире делал бескорыстно? Она взяла с меня клятву, что свою первую дочь я выдам замуж за её родственника. Я тогда согласилась, я на всё была согласна, а потом, когда Лалита уже подрастала, совершенно забыла о своём обещании. Мой муж договорился о браке со Скандром, Лалита вся светилась от счастья… поэтому приехавшего жениха я просто не пустила во дворец. А вскоре моя дочь умерла. Я до сих пор считаю, что это я виновна в её смерти…
Ока смотрела на Миллу странно. Никогда я не видела у отважной степнячки такого выражения лица. Она прикрыла рот руками и, казалось, вот-вот готова была расплакаться.
– Махарани Шармилла, – пробормотала она, качая головой, но старушка прервала её, ещё раз повторив:
– Что было то прошло, Анджана. Ты не виновата.
– А я не буду слишком назойлива, если попрошу поподробнее рассказать о случившемся? – деликатно влезла Ри, переводя взгляд с одной на другую. Я сегодня в честь выходного решила соорудить ей причёску посложнее, так что легонько стукнула её. Намёк бывшая русалка сразу поняла, но глаза так и стреляли.