Ока выскользнула, кивнув мне в ответ. Я смотрела вслед, чуточку завидуя её предвкушению встречи с дочерью. Увидеться с Тео я боялась, а всему виной тайна между нами, которую и не откроешь. Хорошо если об этом не узнают. Остальные девочки ведь вернулись довольные после разговоров, окрылённые, я бы сказала.
– А ведь вчера никто не появлялся? – внезапно поняла я.
Мне не ответили. К тому же Ока как раз распахнула дверь, испугав внезапностью, и сказала:
– Солей! Там Теодор тебя ждёт.
Сердце рухнуло в пятки.
Не говоря ни слова, я поднялась и вышла. Сумерки лишь слегка тронули снег, поэтому сегодня знакомого сияния в небе я не увидела. Растерявшись в первый момент, я услышала голос Тео со стороны реки. Со льда, который чуть тронул берега, мне пришлось расчищать снег, чтобы увидеть лицо мужа. Грустное, суровое.
Я сидела на коленях, чувствуя, как даже в перчатках мёрзнут руки, упирающиеся в снег, и хотела разрыдаться. Он всё-таки узнал…
– Здравствуй, Солей.
– Привет, – ответила я едва слышно.
– Соскучилась?
– Очень. Как ты там? – продолжала я говорить, борясь со слезами. Я всегда была сильной, плакать просто не имело никакого смысла, но сейчас будто сердце сжали в тисках. В этой ситуации я ничего не могла сделать, абсолютно.
– Нормально. Дети тоже, только ждут тебя очень. Ладно, давай не станем разводить реверансы. Ты ведь умница у меня, знаешь, что Жверинда рассказывает нам некоторые ваши тайны?
– В курсе.
– Сразу хочу оговорить, – тяжело вздохнул мой муж, – ты нужна детям, да и компрометировать нашу семью я не хочу. Я бы вообще не стал поднимать эту тему, пока ты в другом мире, но, пусть это и эгоистично, мне нужно всё решить.
Начало меня капельку обнадёжило. Я не строила радужных перспектив насчёт наших отношений, которые после столь жутких новостей не могут остаться прежними, но, во всяком случае, у меня останется повод выбираться отсюда, руки не опустятся.
– Я хочу поставить тебе одно условие, – между тем продолжил Тео. – Я всё понимаю, но ты должна будешь его бросить.
Я не ответила – опешила. Не выдержав молчания, он вновь продолжил:
– Я знаю всё про твой роман с Дамианом. Я понимаю, что ты никогда меня не любила, что ты выбрала его, но я чёртов эгоист. Я не дам вам быть вместе! Пусть и против воли, но ты останешься со мной…
– Тео, у нас нет романа! – перебила я, закипая. Если честно, после трёх трупов дурацкая история с показательным поцелуем просто вылетела у меня из головы. Я и об Амалии не вспоминала.
– Солей, я ведь собственными глазами видел как вы…
– Как мы якобы целуемся? Ещё бы ты не видел, специально же место выбирали, чтобы ты заметил! – взвилась я внезапно. Чувство обиды, что гложило меня весь тот вечер, вновь вернулось. – Тео, неужели ты после этого с Дамианом так и не поговорил? Надеюсь, ты его не сослал.
– Так, погоди, погоди! – Тео подался вперёд, коснулся кромки льда со своей стороны – уж не знаю, что это было для него. – Как это, специально? Зачем?
– Так это! Хотела тебе показать, как это больно и неприятно, когда любимый человек увлечён кем-то другим.
– Но я же не…
– Амалия, – поставила я точку. – Да, идея с псевдопоцелуем была не самая удачная, но спьяну я ничего лучше не придумала. Я хотела объяснить тебе всё ночью, а ты не пришёл…
Под его взглядом, я отвела глаза – вперилась в снежную россыпь на льду, сгорая от стыда и почему-то боли. Послышался лёгкий смешок.
– А я в детской спал, на коврике. Соврал Дею и Авроре, что мы с тобой в прятки играем… – Тео взлохматил пятернёй светлые кудри в тот момент, когда я вновь посмотрела на него. От серьёзности и грусти не осталось и следа, он улыбался так привычно, что у меня у самой камень с души свалился. – Ты ревновала меня, что ли?
– Вообще-то да! – возмутилась я, беззлобно хмурясь. – Ты пришёл к ней раньше, чем ко мне; разрешил ей и дальше жить у нас, не обращая внимания на мои просьбы…
– Соля, – прервал он меня, а в глазах словно огоньки сверкали, – Соля, ты любишь меня? Ты на самом деле меня любишь?