– Не успела ещё, – соврала я, понимая, что такое не всякой подруге расскажешь. – Я почти не сомневаюсь, что мы выберемся. Убийца меня интересует больше.
– Ладно, дело твоё, – не стала дальше донимать кайзерин, чем я и воспользовалась, выскользнув на улицу.
Все девочки уже собрались, задорно кашеваря нам что-то на ужин, поэтому Ашес на крыльце меня удивила. Я совершенно не заметила, что её нет в доме. Заплаканные глаза впечатлили ещё больше, а когда она передо мной попыталась стереть следы своей истерики и поспешно сбежать, я не выдержала: села рядом и взяла её за руку.
– Что случилось? Что не так?
– Солей, а что так? – спросила она спокойно.
– Я понимаю, просто до этого ты как-то держалась…
– Знаешь, – запрокинула она голову, чтобы слёзы не текли, – мне иногда кажется, что этот мир создан для того, чтобы меня доканать. Никто не видит блазней так часто, как я. У вас у всех кто-то есть, а я после смерти Жизель точно опоры лишилась. Вы все обвиняете меня во вранье, в убийствах… А я уже не понимаю, хорошо это или плохо. Мне обидно, но с другой стороны твои слова могли спасти мне жизнь. Настоящий маньяк решил выставить меня виноватой, поэтому оставил пока жизнь. А может и нет его, настоящего маньяка. Я вообще с каждым днём всё чаще думаю, не сошла ли я с ума, ведь Гама является ко мне и с каждым разом всё настойчивее обвиняет в своей смерти. Может это действительно я, просто не помню?!
Обнимать её, чтобы успокоить, я боялась из уже привычных опасений, что при близком контакте я могу получить свою порцию яда. Мысль о том, что Ашес способна убивать непреднамеренно, а под воздействием, испугала ещё сильнее. Но, несмотря на всю мою неприязнь, сердце от жалости защемило. Эта женщина ведь действительно уже не выступает. Наверное, я бы тоже скатилась в отчаяние, окажись на её месте.
– Давай-ка ты не раскисай, – попыталась я подбодрить её. – Немного осталось до конца. У меня колода, та мадама взаперти. Держись, в другом мире блазней уже не будет.
Царица глянула на меня недоверчиво, в какой-то мере даже недовольно, и сварливым голосом буркнула:
– С чего ты взялась меня успокаивать вообще?
– Ох, Ашес! – всплеснула я руками, однако высказывать всю пришедшую в голову брань не стала, а попыталась объяснить свою позицию: – Ты способна принять человеческое сочувствие с благодарностью? Не с подозрением, не как должное, а с обычной, нормальной благодарностью? Я вижу, что тебе плохо, я не могу в такой ситуации добивать, убийца ты или нет. Не знаю, плохо это или хорошо и чем закончится для меня.
Она посмотрела на меня раскрасневшимися после плача глазами. Они больше напоминали глаза какого-то чёрта, а не человека, но смотрели не со злостью, а с признательностью.
– Спасибо, – вняв моей просьбе, сказала Ашес, утираясь рукавом. – Правда, спасибо. Я спать пойду лучше.
– Беги, беги, – проводила я её, а сама достала из кармана зеркальце.
Ждать пришлось недолго – сегодня мой муж оказался донельзя пунктуален, запоздав лишь на пару минут. Он, видать, для связи использовал моё трюмо, потому что вид оказался черезчур знакомым. Сам Тео сидел в парадной фривольно расстёгнутой рубашке, выпрямив спину, и беспрестанно приглаживал пятернёй волосы.
– Оу, кто-то побрился, – не смогла не поддеть я, стоило изображению появиться. Конечно, для меня картинка была слишком маленькой, но вчера щетина была явно гуще.
– У меня, в конце концов, почти свидание, – ничуть не смутился Тео, белозубо улыбаясь. Что ни говори, а муж у меня красавчик! Чуть смазливый, на мой вкус, но безумно-безумно обаятельный.
– А вчера?