Первое виденье пришло ко мне после бабушкиной смерти, в шестнадцать, несмотря на то, что колдовала я уже великолепно. И в первом же виденье я разглядела, как Гера убивает моих родителей. Просто подсыпает яд через отражение. Моей маме не составило бы труда защититься – сивиллы на своей территории обладают невиданной властью, они могут заблокировать способности всех волшебников. Но она и слушать не захотела. Заявила, что видела, как искренне Гера плачет на их похоронах, что у меня переходный возраст. А я спастись уже не могла: за время «лечения» меня основательно подготовили к смерти.
Всё, что мне удалось, так это изменить её заклинание. Я не умерла, а уснула, и разбудить меня должен был поцелуй её сына. Цезарь знал обо всём. Незадолго до того, как проклятие сработало, именно он отвёз меня к оракулу и помог спрятаться в тайной комнате. Только он обещал жениться на Гере и…
– Он сватался к ней, она отказала категорически. Именно поэтому он отобрал побережье – хотел показать, кто сильнее, – внёс ясность Тео, когда я не смогла дальше рассказывать – ком в горле помешал.
– Значит, дальше ты всё уже знаешь.
– Но не могу сообразить, почему она так долго ждала… могла ведь и тебя просто отравить.
– Не-ет, – протянула я, за всё своё время слишком хорошо поняв весь замысел Геры. – Тогда это был бы международный конфликт, посягательство на власть. А так всё смотрелось невинно: злоумышленник проклял царевну, безутешные родители оставили свои владения хорошей подруге и, не сумев пережить утраты, отравились. Это был идеальный план.
– И почему же он тогда не удался? – всё недоумевал мой муж. Да и как бы он понял, он ведь не жил тогда.
– Потому что я оказалась умнее. Я ведь один раз с мамой поругалась и бросила свои «бунтарские замашки». Я была мила, всё так же верила своей «дорогой подруге». Она не знала, что я тайком перекраиваю её заклинание. Что, когда я пропала, то не умерла в подворотне, а уснула рядом с оракулом. И что наследницей для него осталась именно я. Представляешь её ужас, когда ты привёл меня в дом беременную и с Авророй на руках?
– Да, – согласился Тео задумчиво, – взглядами вы тогда обменялись странными… Жуткая история.
– Не то слово, – согласилась я, рассмаривая звёзды.
Луна на небесах, как и солнце, не появлялась, но маленьких блестящих бусин высыпало видимо-невидимо. И ночные птицы постоянно ухали, напоминая о настоящем мире.
– Ты мне только одно ещё объясни, – не желал заканчивать беседу мой муж, хотя я, казалось, полностью выдохлась после рассказа. – Я давно смирился со всем; я люблю тебя, наших детей, всё хорошо, но… почему ты меня не тронула?
Я хмыкнула, не особо заботясь, что он ждёт ответа с замиранием сердца. Между прочим, мог бы и сам догадаться. Или мне каждый день по тридцать раз ему о своих чувствах вещать?
– Ты поэтому подумал, что у меня Дамианом на самом деле роман?
– Да, если честно.
– Вообще-то я собиралась начать месть с тебя, – огорошила я, даже забавляясь вытянувшимся лицом мужа. – А что, отличный план: бросить твой бездыханный труп к ногам Геры в отместку, расправиться с ней, после захватить Триану…
– Так! – Тео встрепенулся, быстро раскусив моё издевательство. – Ты мне вчера в любви призналась, поэтому не надо из себя строить самую коварную женщину в мире.
Напряжённая атмосфера вмиг разрядилась, я захохотала, стараясь не привлекать лишнего внимания; он тоже усмехался, но ждал ответ с едва заметным волнением.
– Рука не поднялась, – честно призналась я. – Сначала я подумала: «А почему бы с ним не переспать, чёрт возьми? Он славный, а мне целых сто восемнадцать лет!» Потом: «Жалко же мальчишку, он ведь ни при чём».
– Мальчишку?
– Тео, ты вспомни, как ты себя тогда вёл? Завтрак в постель и цветы в зубах!
– Это романтика!
– Это ребячество! – запротестовала я и тут же уточнила на всякий случай: – Но это не значит, что мне не нравится.
Редко муж смотрел на меня с таким ироничным превосходством. Я эти моменты искренне не любила, понимая свои проколы, поэтому поспешила продолжить другой разговор: