— Нет! — отчеканил Бубль Гум, — Умру, но газ не сброшу, буду чадить дальше, навевая ламповую атмосферу — на нее покемон легче ловится.
Старуха откинулась о воображаемый царский трон, при этом постукивая ногой по песку, от чего молоко в плошке начало прокисать.
Змей с трудом сдерживал свое раздражение, и от этого, вместо покемона, зафрендился с тамагочи.
Бабушка прониклась его охотничьей неудачей и на долю секунды сжалившись, вполголоса пробубнела:
— Мой нелюбимый внучек, хватит Шалтай-Болтая пустозвонить, будто полупустой копилкой, займись чем-нибудь полезным — попрыгай с кенгуру наперегонки, выгуляй пластиковых лошадок на свежем воздухе, подкуй свои коренья, чтобы не слоились, а то ты меня знаешь, если разозлюсь и одарю, мало не покажется.
Бубль Гум весь съежился, бабкины подарки интриговали и отпугивали его одновременно.
Ведь в прошлый раз, старушка пригрозила сплести ему винтажный скафандр из алых парусов, который раньше времени запал ему в душу, там же прохудился и издох, еще долго разя несбыточностью чужих мечт.
— Ладно, каракатица подколодная, пойду я, пока гравитация позволяет. Но отныне знай! Что мною пожеваны все согласные буквы твоего имени и вид у них теперь, отвратительно невыговариваемый. Да! Я жевал твое имя, отрава жуткая, тьфу! — попрощался с бабулей змей и поковылял к знакомому газетчику, на прощанье, невозмутимо сплюнув букву Р вместе со жвачкой, старухе в корыто.
–
Продавец газет сидел в своем ларьке, интеллигентно держа нос востро, а уши по ветру, потому заслышав приближение Бубль Гума, сразу же, конспиративно завернулся в бульварную прессу.
Змей просек в этом неприязнь, но виду не подал. И в своей холодной шутке, мести ради, решив позлить газетчика, обратился к играющим в песочнице детям.
— Ей, молодая женьшеневая поросль! Вы знаете, что мы с Авоськой и Небоськой, вам на радость и газетчику на зависть, открываем через дорогу новый газетный киоск, там еще и комиксы с лотерейными билетами продаваться будут.
Как только увидите по телеку рекламу «Мы как Харви Спектер, только Газетный Киоск», так сразу и знайте, мы открылись!
Все рассмеялись, только газетчику было не до смеха и повесив табличку «Переучет», он поглубже зарылся в макулатуру.
Вот так весело проводил змей свои дни, пока однажды, не опрокинул на себя банку с итальянскими специями.
Запах ударил Бубль Гуму прямо в нос и отчихавшись, мир для него больше не был прежним.
С этого дня, химия запаха владела его мыслями безраздельно. Он все никак не мог взять в толк, каким образом, сушенные и растертые почти в пыль растения, одновременно обладают пряным, пьянящим ароматом и сладким, острым или терпким вкусом.
Как-то нанюхавшись розмарина, его посетила догадка, что мир гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд и всё на свете, имеет свой запах и вкус, в том числе мысли и поступки.
С этими раздумьями, змей ежедневно приходил на городской рынок к лоткам с пряностями и часами вынюхивал всё, что было выложено на прилавках, чем немыслимо бесил лавочников.
Однажды он стащил мешочек с молотой гвоздикой и закрывшись у себя дома, принялся варить компот.
Отпив немного, он запоздало сообразил, что переборщил с мерой.
Чуть позже, сидя в полудреме, он краем глаза заметил женское очертание. Змей сфокусировал взгляд и силуэт исчез, когда ослабил, тот снова появился.
Держа фокус, Бубль Гум подскочил к девушке и зацепив ее одним из своих корней, выдернул из зыбучего пространства.
Материализованная подруга представилась как Женщина-Расческа и происхождение ее имени, оказалось не менее удивительным, чем само ее появление здесь.
Как-то раз, во сне, она безмятежно плыла по воздуху, пока ее внимание не привлекла валявшаяся на траве зеленая расческа о семи зубцах.
Ничего не подозревающая девушка притормозила над ней, как вдруг, расческа меняясь в размере приподнялась над землей, ее зубцы видоизменились и присосками подключились ко всем ее чакрам.
Оказалось, что предмет принятый за расческу, был портативной мини-электростанцией и генерировал особую динамическую энергию.
Девушка, на манер Женщины-Кошки, придумала себе имя Женщина-Расческа и бесцельно летала, искря и поскрипывая, как трансформаторная будка, покуда Бубль Гум не увидел ее и не выдернул из этого бесконечного полусна, тем самым, окончательно ее разбудив.
Дружба и любовь, возникли сразу же.
Бубль Гум, без сожалений и долгих прощаний, покинул своих друзей и вместе со своей новой подружкой, двинулся с насиженного места навстречу неизведанному.