Пока он думал, что на это ответить, я попрощалась и чуть ли не бегом припустилась к подъезду.
Уже в квартире я сразу прошла в свою комнату, сославшись, что мне просто необходим отдых. Закрыла комнату на замок, и пошла в душ, подумала немного и пришла к выводу, что горячий душ мне сейчас не нужен, а вот холодный в самый раз. Холодная вода била мне в лицо, а я пыталась в это время привести свои мысли в порядок. Ох, и сложно…. Ну, ничего, не таких обламывали. Умник нашелся. Тоже мне, гений с большой дороги. Как только я вышла из ванной, сразу направилась к своему ноутбуку, чтобы проверить почту. Так, это не важно, это тоже… так… а вот это уже интересно. Я прочитала ещё раз и пришла к выводу, что надо как-то действовать, а вот как…. За дверью тяжелой поступью прошел отец, и я вышла к нему.
– Пап. – Отец удивленно повернулся:
– Ты не спишь? А чего так?
– Поговорить с тобой надо.
– Как серьёзно сказано. Ну, давай поговорим.
Мы пошли в его кабинет, устроились с удобством, но я не знала, как начать разговор и с ходу ляпнула:
– Папа, тебе надо уехать из города, а лучше из пределов области вообще.
Отец даже не удивился, а только спросил:
– С чего ты взяла?
– Уже хорошо, что ты не удивился, значит, сам это прекрасно понимаешь.
– Дочь, ты не ответила на мой вопрос.
Я поморщилась:
– Пап, это не важно, важно то, что вам с мамой надо уехать.
Вот тут отец приподнял брови в знак удивления:
– Нам с мамой? А ты?
Мне пришлось поморщиться вторично:
– А мне нельзя. Ты же знаешь, что следствие по Севкиному убийству ещё идет. И мне строго-настрого запретили покидать город.
– Менты? С этим разберемся. Так что… – я не дала ему договорить:
– Пап, не менты. Только не спрашивай кто, я всё равно не скажу. Просто завтра собираетесь и едете. А то ты что-то забросил дела за границей.
Папа вздохнул и только хотел что-то сказать, как мы услышали мамин голос:
– Витя, если Эмилия не едет, то я остаюсь, – ох, как некстати…
– Мам, ты что отпустишь папу одного?
– Я точно знаю, что не оставлю тебя здесь одну.
Мы с папой переглянулись, и было ясно, что маму не переубедить. Ещё немного поговорив, мы договорились, что папа, хотя бы на время, но поедет в Испанию, где у него бизнес, а мы с мамой будем здесь. Они остались в кабинете, а я пошла в свою комнату. У меня было какое-то тяжелое чувство. Я понимала, что отцу надо уехать, но в то же время что-то внутри меня говорило, что нельзя его отпускать.
Утром я еле отодрала себя от кровати. Посмотрела на время и поняла, почему так сложно было проснуться. Часы показывали семь утра. Я вышла из комнаты и обнаружила следы бурной деятельности мамы и папы: вовсю собирались вещи и они были везде. Как оказалось, папа уже заказал билет. Я хотела помочь, но, как оказалось, только мешаюсь под ногами, и была отправлена собираться, чтобы поехать в аэропорт провожать отца. Я собралась, мы присели на дорожку, и пошли к машине. Странно, но никакого беспокойства я не чувствовала, а вот папа был какой-то рассеянный. Всю дорогу до аэропорта мы вроде бы шутили, разговаривали, но напряжение отца передавалось и нам с мамой. Мы приехали, и ещё не выходя из машины, папа сказал:
– Девочки мои родные, я вас люблю. Что бы ни случилось, знайте, что я вас очень сильно люблю, – он обнял нас, поцеловал и полез из машины.
Когда я вышла из машины, меня словно толкнули, и я поняла – они здесь. Те, кто пришел за отцом. Или за мной.
Всё время я оглядывалась, нервничала. Папа сказал:
– Дочка, всё нормально, не вертись, они просто проверят, уехал ли я или нет, потому что утром, после одного звонка я отдал весь бизнес здесь и в соседнем регионе, в обмен на нашу жизнь и безопасность, – моё лицо вытянулось до ужасающих пределов. Во-первых, от папиного заявления, а, во-вторых, от его проницательности.
Но даже после его слов, меня не отпускало чувство, что что-то здесь произойдет. Когда отец прошел регистрацию и сел в самолет, а самолет взлетел, мне стало немного спокойнее, но только немного. Буквально через мгновение я повернулась и посмотрела на парня в черной куртке и очках. Он стоял наверху и смотрел на меня. Я знала, что смотрит он именно на меня. Ещё через несколько секунд, он помахал мне рукой и откуда-то из-под куртки выстрелил. Я только успела подумать: «Только бы сразу», как почувствовала боль в плече, и услышала, как по соседству закричала мама. Первой моей мыслью было: «Вот скотина!», второй: «Почему не убил? Неужели просто пугают?». Откуда-то понабежала охрана сего предприятия, это я об аэропорте, и появились медики. Охране так и хотелось сказать, что они его не поймают, а, если посмотрят в мусорку, наверху, то обнаружат что-нибудь интересненькое, например, пистолет. Мама волновалась и причитала, особо деятельный гражданин из охраны спрашивал, не видела ли я, кто в меня стрелял, а я, конечно же, не видела. Наконец, какой-то дурень нашел пистолет и они пришли к выводу, что стреляли сверху. Гениальная мысль, ребята, вы прямо Шерлоки. Мама хотела настоять, чтобы меня отвезти в больницу, а я отказалась, раз пуля прошла насквозь и рану уже обработали, всё заживет и дома. Мама нехотя, но согласилась.