– Может, ты их и убил, раз знаешь, что они были в картотеке Севки? – от неожиданности он отпустил мою шею, а я закашлялась.
– Ты что городишь? – взгляд у него был совершенно безумный, того гляди и убьет под горячую руку.
– А ты что городишь? Как бы я их убила, скажи на милость? Придурок, ты мне чуть шею не сломал!
– Мне мой источник сказал, что это ты убийца. Ты.
– Твой источник такой же придурок, как и ты. Пошел вон из моей квартиры, маразматик! – он совершенно подавленный и озадаченный, как в бреду двинул к двери. – И чтобы я тебя больше не видела!
Уже у двери он повернулся ко мне и сказал со злым взглядом:
– Это ты их убила. И Севку тоже ты, – в этот момент он схлопотал кулаком в челюсть. Хоть не упал, но пошатнулся, зло засмеялся, сплюнул кровь и сказал ещё раз. – Точно ты.
– Пошел вон. Ты, идиот, я его любила и люблю до сих пор! Убирайся к чертям собачьим, мразь! – я захлопнула дверь, сползла на пол и заревела. Не знаю, сколько я так просидела, но встать пришлось, потому что в дверь позвонили. Полиция. Вот уж кого не ждали.
– Дэйнер Эмилия Викторовна?
– Да, это я.
– Вам придется проехать с нами.
– По какому поводу? – спросила из вредности, хоть уже и догадывалась, что мне скажут в ответ.
– Вы задержаны по подозрению в убийстве семнадцати человек.
– А Кеннеди в этот список входит?
– Поостри мне ещё, и я не посмотрю, что ты баба и двину по зубам.
– Всё понято. Можно собраться и оставить маме записку? – мне разрешили. И на этом спасибо: «Неужели Ярик постарался? Или ещё какой деятель? Мда… нехорошо». Я собрала необходимое, и начала писать маме записку, но надобность отпала сама собой, потому что мама как раз входила в квартиру.
– А что здесь происходит? Эмилечка, что здесь делают полицейские?
– Мам, ты только не волнуйся, меня просто задерживают.
– Что? По какому поводу, и какому праву? – возмущению мамы не было предела.
– Ну, мама, тут всё совсем просто. Меня обвиняют в убийстве… скольки человек, простите, не напомните?
– Семнадцати, – мент напомнил мне это прямо-таки с огромным удовольствием.
– Вот. Представляешь, мам, я замочила семнадцать человек.
У мамы был шок. Она сказала, что сейчас же позвонит нашему адвокату, а меня увели.
И начались мои будни за решеткой. Честное слово, лучше б убили. Почти каждый день ко мне приходил адвокат, что-то спрашивал, что-то говорил. Следователь вызывал меня на допросы. Причем часто делал это в ночное время, подозреваю, что думал, что спросонья я во всем признаюсь. Не тут-то было. Как можно признаться в том, чего не совершал? Хотя, знающие люди утверждают, что можно. Мне разрешили встречу с родителями. Мама позвонила отцу, и он сразу приехал. По идее, успокаивать должны были они меня, а получилось наоборот.
В один день пришел адвокат, я сразу поняла, что-то не то.
– Что-то случилось?
– Случилось. Нашли доказательства твоей вины и свидетелей того, что ты причастна к убийствам, – меня обдало холодом: «Какие к чертям собачьим свидетели и доказательства? Кто ж так сильно хочет от меня избавиться? Неужели только потому, что я была девушкой Севы Змея?»
Настал день суда. Оказалось, что нашли оружие, картотеку и некоторые вещи Севы, и везде мои отпечатки. Я все отпечатки могу объяснить, но кто ж поверит. Какие-то свидетели говорили, что видели меня там-то и там-то. И им верили. Почему никто не верил мне и свидетелям защиты? Мама плакала, отец был сдержан и очень зол, а я была настолько подавлена, что уже всё было безразлично. А ещё в зале был Ярослав. Я не могла понять, что он думает и что чувствует. Совершенно непроницаемое лицо. Может это и к лучшему, а то вдруг бы мне не понравилось, что он думает.
Прокурор запросил пожизненное, адвокат требовал смягчить наказание, и суд, посовещавшись, огласил приговор:
– Подсудимая Дэйнер Эмилия Викторовна, вы приговариваетесь к десяти годам лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Глава 2.
– Оксана! – судя по интонации, меня звали не первый раз, и звали очень настойчиво. Из омута воспоминаний, как оказалось, меня выдернул голос коллеги – Татьяны: – Ну, ты вообще. Я тебя минут десять пытаюсь привести в себя! Всё в порядке? Ты что-то такая странная…