Ну что ж, Сторжецкая Оксана Игоревна, ваш выход. Ваша новая жизнь. И ошибаться здесь больше нельзя. Вперед, детка.
Глава 3.
***
– Оксанка, с тобой всё нормально? – из состояния близкого к оцепенению, в которое меня вогнали собственные воспоминания, меня вывел стук по стеклу машины и голос охранника Вити. Я открыла окно и с улыбкой сказала:
– Спасибо, Витюш, всё нормально! – я думала спрашивать или нет, и всё же поинтересовалась: – Долго я сижу?
Он потряс головой и хохотнул, глядя на выходящих из здания сотрудников туристической конторы, что соседствовала с нами на одном этаже:
– Да минут тридцать точно сидишь, как зомби, в одну точку смотришь. Ираида, когда уходила, подходила к твоей машине, увидела твой отсутствующий взгляд, покачала головой и ушла. А я ещё немного понаблюдал за тобой и не выдержал, а ну как тебе плохо? Точно с тобой норма? – он посмотрел ещё раз с подозрением, а я вторично улыбнулась и сказала:
– Точно, точно. Ладно, поеду я домой. Спасибо тебе ещё раз, – сказала и, запустив двигатель, посигналила Вите на прощание и, дав по газам, правда, поехала домой. Ехала быстро, стараясь ни о чем не думать, пока не заметила указатель. Я резко затормозила, благо за мной не было машин, и съехала на обочину. Остановилась, огляделась и поняла, чем меня насторожил указатель – погрузившись в свои мысли, я не заметила, как выехала из города. За спиной было уже порядка четырехсот километров. До родного города оставалось ещё два раза по столько же. Как-то истерично хохотнула, положила голову на руль и, чтобы не впасть в очередной анабиоз, как возле офиса, начала разговаривать сама с собой:
– Домой поехала, молодец, ничего не скажешь… дура, мать твою! И к кому ж ты собралась? К родителям, которые вот уже два года ходят на твою могилу с цветами и слезами? У тебя здорово получилось всё испортить, но вот вернуть ты свою жизнь не сможешь! Чёрт бы тебя побрал, Эмилия Дэйнер! Блин, Ярослав, кажется, прав, что мне было наплевать на всех. Да почему, собственно говоря, тебе и сейчас плевать, – я продолжала сидеть и не замечала слёз, которые крупным горохом катились по моим щекам. В моей голове роем кружили мысли, что же делать: ехать дальше и доехать до родного города, а там пусть хоть земля разверзнется, или вернуться в город, который дал мне второе дыхание, пусть и искусственное, и который я два года уже считаю родным? В итоге я резко развернула машину, рискуя вписаться в едущий по встречной полосе мерседес, и отправилась обратно, злясь на себя так, что самой было страшно. И мысленно, и вслух, я продолжала костерить себя почем зря, прекрасно понимая, что слова останутся словами, но вот только сделать я пока ничего не могу и вряд ли когда-то смогу – всё уже сделано, и вернуться я не имею права.
Въехав в город, я, первым делом, попыталась собрать мысли в кучу и сообразить, куда ехать, в какой стороне мой дом. Потратив три минуты на то, чтобы успокоиться, я поехала, – порадовавшись, что внезапная амнезия мне не грозит, хоть паника и была близка – само собой, в нужном направлении. Уже подъезжая к дому, в голову пришла гениальная мысль. Ну, как сказать гениальная – я подумала, что неплохо бы напиться. В тот момент, вариант напиться, казался лучшим из всех, которые мелькали в голове. Уже заехав во двор, я снова развернулась и поехала к магазину.
Недалеко от моего дома был супермаркет, я припарковалась рядом с ним и сразу пошла в отдел со спиртным. Я взяла три бутылки коньяка, но, немного подумав, взяла ещё одну и, захватив по дороге то, из чего можно сотворить закуску, пошла на кассу. Не дойдя до кассы несколько метров, я свернула к ближайшему стеллажу – это оказался “рай для дачников”: всё от семян редиски до культиваторов – и присела возле него так, чтобы меня не было видно от касс, потому что узрела возле одной из них Ярослава. Вот ведь… «Что ж из всех маркетов города, ты выбрал именно этот и именно в это время? Дождусь лучше, пока ты свалишь из магазина, а то что-то велик соблазн огреть тебя бутылочкой коньяка, даже не пожалею». Минут через десять – не понимаю я, что так долго можно делать на кассе, всего-то делов, расплатиться и уйти, чтобы не нервировать честных граждан, нет, ну, может, не самых честных, но всё же – он соизволил-таки покинуть этот магазин и двинул к выходу, а я, в свою очередь, заняла его место возле кассы. Ну, что ж, на этот раз повезло и не столкнулись, а то лишний раз, перед завтрашним днем, с ним видеться не хочется. Очень уж сомневаюсь, что смогла бы сдержаться и сыграть свою роль, как полагается. Повезло, что он ничего не забыл на кассе. Я расплатилась, воровато поглядывая через стекло витрины на улицу под удивленным взглядом кассирши, и торопливо засеменила к выходу. Сев в машину, посмотрела на себя в зеркало, пытаясь выискать недостатки – да, после рёва рожа смотрится помятой и опухшей, но я всё равно выгляжу не хуже некоторых – не понимая, почему у девочки на кассе было такое обалдевшее лицо. Переведя глаза на свои покупки, захохотала – она привыкла видеть в моей потребительской корзине что-нибудь диетическое и кефир, если спиртное, то только красное полусухое вино, а тут… удивишься, когда постоянный покупатель, вроде как следящий за своим питанием и здоровьем, хватает коньяк и что-то подозрительно напоминающее закусь для алкоголика со стажем. До дома, к счастью, я добралась без инцидентов.