– Какая нога, Вадик? О чем ты вообще? Мне нужно к родителям собираться! – он отпустил меня, покачал головой и сказал с тоской в голосе:
– Ну, собирайся и поезжай, если хочешь, чтобы вас всех троих в один присест и порешили.
Его слова произвели-таки на меня впечатление и я, мало того, что остановилась, так ещё и подошла к нему и попыталась заглянуть в глаза, наконец, почувствовав боль в ноге от пореза:
– Вадимка, родненький, ты о чем?
– Рикки, ты совсем дура или прикидываешься? Или это тебя от хорошей новости так распирает? – после его слов складывалось ощущение, что все три пункта как раз мне соответствуют:
– Может, ты объяснишь, в чем дело-то, а?
– Может, и объясню, – он прошел и сел на кресло, а я устроилась напротив него, прямо на полу, вся обратясь в слух. – Ярослав стуканул кое-кому, что ты жива-здорова. Даже бумажку с адресом передал. Хорошо хоть он не знает наверняка ты это или нет. Ты же постаралась не выдать себя? – я рассеянно кивнула:
– Постаралась, и у него появились сомнения, что это я, – Вадик кивнул в знак одобрения. – Вадим, кому он стуканул, а? Скажи мне, – он смотрел на меня долго, о чем-то думал, скорее всего, взвешивал, а стоит ли мне говорить, но в итоге спросил:
– А сама как думаешь? – я притихла и задумалась. Внезапно, в мозгу мелькнула догадка, в глазах потемнело и я тихо, но уверенно сказала:
– Убью суку.
– Не горячись, Рикки, кого ты убивать собралась? Ярослава или Графа? – Вадька покачал головой. – Ярослава, допустим, ты убить сможешь, никакого труда это не составит, но тогда выдашь себя и сдохнешь, так и не дойдя до Графа. А вот если не Ярослава, а сразу Графа, то… ты до него даже пару шагов в его сторону сделать не успеешь. Помнишь историю о том, что он сделал с тремя неугодными? – я поморщилась, – вот, значит, помнишь. Хочешь также? Вот. Не хотел бы видеть тебя в таком состоянии. Я, думаешь, за тобой приглядывал всё это время зачем, чтоб тебя эта мразь хлопнула? Огорчу или обрадую, но не для этого.
Я сидела на полу, подтянув колени к подбородку, и напряженно думала. Хотела было заплакать, ещё немного пожалеть себя, но какой смысл сейчас в моих слезах? Здесь надо думать, как поквитаться и не сунуть свою голову в петлю. Пока я думала, Грохот сходил в ванную и принес аптечку и, заодно, водку из холодильника. У меня было состояние близкое к анабиозу, и я даже не замечала, что он делает, правда, до тех пор, пока он прямо в рану не полил водки. Я подскочила и, завизжав, обложила его таким матом, какого он ещё даже и не слышал, судя по выражению его лица. На мгновение мне показалось, что даже его щетина втянулась и стала расти обратно. Я подпрыгивала на одной ноге и продолжала безбожно материться – чему-чему, а уж этому на зоне научили – а Вадик, затравленно поглядывая на меня из угла дивана и, прижимая к груди бутылку с остатками водки, спросил:
– Рикки, ты чего? Тебе что, больно? Или просто щиплет?
– Нет, блин! Мне щекотно, капец как! – я взвыла и недобро зыркнула на друга: – Вадя, ты как был садистом, так и сейчас… в общем, неплохо сохранился, – он в ответ хихикнул и удовлетворенно кивнул:
– Во всем есть свои плюсы и в этом тоже, – и, глядя на мою недовольную физиономию, добавил: – У меня получилось вывести тебя из ступора, ну, или, как ты всегда любила говорить, пока была Эмилией, из оцепенения. Дай обработаю как надо, а то занесешь какую-нибудь фигню и будет гноиться, – прекрасно понимая, что Вадим прав, села рядом с ним уже спокойно и дала ему обработать порез.
– Ну, ты медбрат, чтоб тебя три раза приподняло и только один опустило, – ну не смогла я удержаться от комментария, когда он закончил. Он улыбнулся и сказал:
– Поспи немного, а я уберу стекла в коридоре и приготовлю что-нибудь пожрать.
– Да не хочу я спать!
– А я сказал – спи, если не пойдешь сама, то… придется тебя вырубить, – та самая недобрая ухмылочка из прошлого, и я знала, что, если не подчинюсь, то так и будет, а потому, покорно поковыляла до спальни, прихрамывая на одну конечность. Я хотела просто прилечь и подумать, но отрубилась сразу, стоило только голове моей коснуться подушки. Сначала я ничего не видела, просто спала, даже не спала, а дремала, без каких-либо видений, а потом я увидела Севку. Он сидел в кресле напротив меня и говорил, с улыбкой глядя на меня: