– Да нет, он с твоей мамой и со мной за компанию, – Вадим снова обратил свой взгляд к тарелке, а я подумала:
– Слушай, а что значит с тобой за компанию?
Грохот в ответ усмехнулся:
– А я охранник и водитель у твоих родителей, – признаюсь честно, опешила от услышанного:
– Кто ты у них? – Вадя ещё раз хохотнул. – Слушай, в домработницы ты не пытался к ним наняться?
Тут уж он расхохотался:
– Не пытался, но несколько раз по уборке и кухне помогал.
Я даже вилку отложила в сторону, насколько меня потрясло его заявление:
– А как же ты попал-то к нам в дом? Ты что-то соврал или как? Ведь родители ни Севку, ни наших друзей терпеть не могут.
Он меня поправил:
– Не могли. А сейчас смогли. Тем более, когда мы провернули твой побег, они прямо не захотели со мной расставаться. Мама твоя меня сынком называет, а отец говорит, что я хоть и бандит, но какой-то неправильный, – он сидел напротив меня, говорил всё это и улыбался, а меня продолжал мучить вопрос:
– Расскажи мне о побеге.
– А что тебе о нем рассказать? Ты же сама всё знаешь. Сама в нем и участвовала.
Я помолчала, опустив глаза, и спросила то, что меня зудело в голове всё то время, которое я живу с чужим лицом и именем:
– Кто такая Оксана Сторжецкая? Это её похоронили вместо меня?
Он хмуро на меня посмотрел и снова принялся за трапезу, я уже думала, что он не станет мне отвечать на вопрос и прикидывала, стоит ли спросить ещё раз или лучше его не злить, как он заговорил:
– Да, та девушка, которая сгорела вместо тебя в лазарете и была Сторжецкой Оксаной. Не делай такие страшные глаза, её никто не убивал, кроме неё самой. Когда её положили на койку в лазарете, она уже несколько часов была трупом, – Вадим снова замолчал, но в этот раз почти сразу же и продолжил, а я слушала и почти не дышала, боясь упустить что-то важное: – Мы объехали все морги области, но подходящей покойницы не нашли. Уже было расстроились, но тут на дороге увидели девушку, которая шла, как-то странно покачиваясь, и, сделав ещё несколько шагов, внезапно упала. Мы сначала хотели ей помочь, но когда подошли, пульса у неё уже не было. Мы на неё посмотрели: комплекция твоя, рост твой, волосы перекрасить, если с зубами проблема обнаружится, то исправить. Заглянули в сумочку, проверить там ли паспорт, нам повезло, потому что он был там, но там ещё и наркота была в немалом количестве. И, как раз, от наркоты она и скопытилась. Слава Богу, никаких машин на дороге не было, и мы беспрепятственно расположили её в багажнике. Отвезли к Львовичу, он сделал всё, что надо, а пока он творил, мы собрали информацию на эту Сторжецкую, чтобы не было никаких проблем. Если не против, то о её биографии я расскажу тебе позже, – я кивнула. – Ну вот, мы за ней вернулись, забрали, приехали в зону, там получили шмотье зековское, одели её, та баба, по-моему, Катерина, повела тебя к начальнику, а мы положили её на твою койку. Кстати, когда тебе говорили не оборачиваться, ты зачем обернулась? – я даже икнула от неожиданности:
– Так это что… это ты там был? А я не могла понять, что меня так смущает в одном из санитаров.
– Я, – он хмыкнул. – А второго не признала?
Я вспоминала свои ощущения и поняла, что было всё-таки что-то и в облике второго санитара, что заставляло насторожиться:
– Не признала, но тоже что-то непонятное…
– Второй санитар – это твой отец, – второй день потрясений, как тут выжить с такими событиями-то:
– А… а он как согласился?
– Я только об этом заговорил, а он сразу сказал, что будет мне во всем помогать. Даже, если для блага дочери надо будет искать и таскать трупы, то он это сделает, – в этом весь папа. Я тогда не знала отказов, теперь выясняется, что и сейчас не знаю.
– Спасибо.
– Тебе понравилось? – издевается, подумалось мне, и я в ответ сквасила рожу:
– Ага, особенно понравилось, что папа таскал труп, предполагаемо мой.
– Вот чукча, я про завтрак, – он сказал и весело расхохотался.
– А, ну завтрак выше всяких похвал, я голодная ещё не такую стряпню расхвалю, – я замолчала, подождала кофе и только потом задала очередной вопрос: – Ну что, какой план действий?
– Ну-ка, расскажи мне сначала про Ярика: что и как было вчера, – рассказывала с максимальными подробностями, а Вадим всё это время молчал, внимательно слушал, кое в каких местах останавливал меня и уточнял детали беседы. Я закончила, он почесал затылок, хлебнул кофе и молвил: – Значит так, для начала, не забудь выложить из сумки фото своё. А теперь слушай сюда. Ему хочется тебя разоблачить, но мы ему этого не позволим. Если вдруг у него это получится, то ты сможешь прижать ему яйца… – я воодушевленно спросила: