Юлиан почесал ноздрю: Ну, это. К солнцу?
— Ты совсем, что-ли? Икар, блин понимаешь…
Уставился на сморозившего глупость собрата Григорий: Мы ж сгорим, нахрен.
— Так мы ночью полетим. — Не растерялся сообразительный брательник.
— А, ну тогда конечно… — Успокоился Левофланговый.
— Ой, идиоты. — Простонал Марк. — Так, заткнулись оба. Марк думать будет.
— Эх, чертополоха бы сейчас, да подумать… — Мечтательно протянул Гриня. Пару, бы самокруточек. Аккурат на все мысли…
— Есть… — Обрадовано хлопнул себя по затылку Марк. Однако Юлий не успевший убрать свою голову, и получив неслабый удар, взвизгнул. Да ты что? Какое там есть, коли мы и так еле-еле от земли оторвались. Пешком что-ли идти?
Идьет… — Протянул Марк. — В фигуральном смысле есть. — То есть, в смысле Эврика…
А, ежели в фигуральном, ну тогда конечно… — Успокоился Григорий. — А в принципе, может и правда, подкрепиться перед дальней дорогой?
Стоящий рядом Иван, которого внутренний монолог Горыныча начал раздражать, слегка кашлянул. — Вы пока и не мечтайте. Как говорится, бензин наш, идеи ваши. — Пока идей не будет, о кормежке можете не заикаться.
Так я и говорю. — Отрапортовал Марк. — Дело это не простое. Политическое надо думать.
— Чего? — Озадаченно сдвинул корону на затылок Иван. — Какое?
— Ну, может это я погорячился, но уж точно, по внешнему ведомству.
— Слушай, ты изъясняйся понятнее. — Не выдержал самодержец.
— Так куда ж понятнее. — Выдохнул Горыныч. Кощей это знак подает. Мол, ежели все, что схитил вназад не вернешь, залью, мол…
— Да ты что… — Округлил глаза Иван. — То-то я думаю. Дождь какой-то…, не настоящий. Все вроде правильно, а дождь. Иван понюхал мокрую ладонь и брезгливо поморщился. — И чего теперь делать?
— Чего делать? — Синхронно повторили головы.
— Чего делать, чего делать… — Эхом отозвался Марк.
— Это я спрашиваю, чего делать. — Настойчиво уточнил Иван.
— Так, лететь надо. — Влез Григорий. — К солнцу…
Марк ошарашено глянул на переклинившего напарника.
— Лететь нужно к рубежам нашего нового королевства. И там, на месте решать вопрос преодоления границы…
— Решено. Летим к рубежам. — Заключил Иван. — Ну, с богом. Веди, касатик. — Кивнул он Дракону, предлагая выти на старт.
Горыныч охнул, скрипнул зубами, и тяжело, словно груженый боезапасом бомбардировщик побежал по двору.
— Не, не взлетит… — Убежденно прокомментировал воевода, опасливо выглядывая из окна.
— Горыныч? — Принял близко к сердцу Иван. — Спорим. На щелобан, взлетит как миленький… _ Гоша, давай… — Заорал он, и, пришпорив ковер, рванул следом. Поравнялся с задыхающимся от бега драконом. — Геша, не подведи, выручай. Я заложился, мне проиграть нельзя, престиж…
Горыныч хрипло сипя, выдохнул. — Вашу, престижа королевского высочества…
— Но, но. Ты это, без выражений. — Но, видя, что взлет и впрямь оказывается под большим вопросом, он выхватил волшебный меч, и коротко приказал. — Дай-ка ему чуток для форсажу, не сильно, так, чтобы проснулся.
Застоявшийся клинок радостно взвизгнул и метнулся к филейной части, бегущего дракона. Всего секунда отделяла начало работы волшебного допинга и миг, когда змей взвился в небо.
— Ура. — Крикнул Иван, заложил крутой вираж, и влепил смачную саечку зазевавшемуся воеводе.
— В расчете. — Донесся жизнерадостный крик уносящегося в небеса шебутного монарха.
Глава 7
Летели второй час. Впрочем, время в пути засекать было некому, поэтому ориентировались по солнцу. Дождь, к счастью кончился, и их пара летела в голубом просторе бескрайнего неба.
Иван, которого монотонный полет начал утомлять, обернулся к тяжело взмахивающему крыльями ведомому, и задал простой и естественный, как ему показалось, вопрос.
— Где мы? — Поинтересовался он, разглядывая лежащие далеко внизу поля и голубую ленту реки. — Кто знает?
Марк тяжело выдохнул, и передал запрос по команде: Штурман — приборы?
— Приборы — тридцать. — Мгновенно среагировал Григорий, чуть приоткрыв левый глаз.
— Что тридцать? — Ошалело переспросил старшой, поворачивая клыкастую голову к брату.
— А что тридцать? — Невинно отозвался собеседник. — Я таки знаю? За дорогой у нас кто следит? Он кивнул на мерно покачивающуюся во сне морду Юлиана.
— Ну, что ты будешь? — Расстроено вздохнул флагман. Опять спит скотина, никакого, понимаешь, чувства ответственности. Одно слово…
Юлик, услышав знакомое выражение, вздрогнул, и закрутил головой. — Кто спит? Да вы сами только и спите. Я один за всех… Он не выдержал и зевнул, распахнув щербатую пасть. Точно идем, на солнце… как…