— Какой Новый год? — Хором отозвались братья. — Декабрь на дворе, не сентябрь.
— Так…это… — Прищурился, вспоминая детали царский сын. — А кто сказал, что у нас когда встал, тогда и утро? Вы ж сами и сказали. После третьей закрутки. Ты вспомни, Гриш?
— Мало-ли чего я говорил, — Оскалился Григорий. — Вот еще есть поговорка: " Кто последний, тот и папа…" это ж не значит, что…
— Ну ладно… не суть. — Попытался вернуть беседу в конструктивное русло Марк. — Предположим. Новый, старый, Рождество. Хотя, судя по состоянию, мы и китайский прихватили. Не это главное. Главное, с какого перепуга ты нас, прости за грубое слово, размножил?
— Так-ить. — Икнул Ваня, борясь с дурнотой. — Этот вон… — Тут Ваня ткнул пальцем в кокетливо осматривающего себя Юлика, — и сказал, что вы мол его эго…. Это…подавляете. Не даете так сказать творчески расти.
Иван перевел взгляд на Григория. — А ты еще поддакивал. — Мол… выселить эту, как ее переверсию, к такой-то матери. Вот слово в слово.
Марк уставился на хлопнувшего глазами брата. — Чего пере… ты это где нахватался?
— А чего я? — попытался встать в позу Григорий. — Чуть что сразу… Сам накосячил, а на меня сваливает. — Я может в фигуральном смысле… Так сказать, идиоматически.
— Во, слышал, опять. — Поднял палец Иван. — А я еще тогда сказал, третья вам лишней будет. — А вы чего… товар высший сорт, вот вам и пожалуйста. — Тут он вновь покосился на хлопающую русыми ресницами голову, лежащую на пеньке, и скривился. — О господи, но это то я зачем?
— Это вы, Ванюша, ре-пефтировали. — Злорадно просипел Юлиан выбитым зубом. — Халтурщик, одно слово. Ни ума, ни фантазии.
— Ну да, зато ты у нас прям Сенека. — Огрызнулся Иван. — Еще спасибо скажи, что я тебе, как тут некоторые на ухо советовали, вторичные признаки с первичными, не поменял. — Иван подмигнул непроницаемо глядящему мимо него Григорию.
— Чево? — Попытался вникнуть в суть сказанного Юлик. — Ты чего сказал? Ты кого…
— Брек. — Прохрипел Марк. — Ванятка, не отвлекайся, с деталями мы ужо после, потом, разберемся. Ты давай, думай, как нас в исходное состояние вернуть. Да в принципе и самому бы тоже не помешало… Не мое конечно, дело, но выглядишь ты, мил человек, прости за каламбур, для человека, не очень. Как-же ты домой, к папе идти собираешься. В троечка-то…
— Да, уж… — Протянул Иван, представив, как будет выглядеть на родном дворе с двумя головами подмышками. — Не поймут.
Он напрягся, пытаясь восстановить ход вчерашнего застолья.
— Так. Я понял. Нужно пойти логическим путем.
— Ага, вместе пойдем. — Перебил нетерпеливый Григорий. — Не тяни, Ваня, не искушай… — Он махнул крылом, отгоняя вторую Ванину голову, кружащую в опасной близости от его морды.
— Ты у меня смотри… — Бросила вдруг голова, уворачиваясь.
— Ой…, так она еще и говорящая… — Уже с тревогой прошептал Ваня.
— А кто сказал, что не прочь поболтать с умным человеком? — Вступила в разговор третья голова, до этого мирно лежавшая на пеньке.
— Ваня…голубчик! — Взмолились все три дракона.
— Если вы все вместе сейчас говорить начнете, тогда, точно-кирдык нам всем. — Озвучил невысказанное опасение братьев Марк.
— Да я и сам… — Взвроновано отозвался Ваня. — Помолчите только. Он закрыл глаза и задумался. — Так. Есть! Откуда у меня силы волшебные взялись, кто помнит? Мы-ж, в смысле я мешок Кощею оставил.
Весь? — Недоверчиво уточнил Григорий. — Да ни в жизнь не поверю, что бы ты, прости за выражение, морда уголовная, вот так взял, и все все, до последнего, так сказать артефакта и вернул.
Да! Не смотря на некоторую категоричность оценок, вынужден признать, не похоже это на тебя — Ванятка. — Лицемерно развел коротенькими передними лапами Марк. — Как есть противоречит имеемым фактам.
Он шевельнул отсутствующими крыльями, тяжко вздохнул, и закончил. — Что-то мне подсказывает, заныкал.
— Ну чего наговаривать-то. — Вскинулся Иван, и ойкнул, опустившись на что-то острое. — Это еще, что за хлам. Дернул он торчащую из земли щепку, и радостно засмеялся. — Точно… Вот он…пятый, как говориться, элемент-то. Палочку ж я в сапог сунул. — Портянка сволочь, сбилась, а перематывать налету, сам пойми, не с руки. Вот я ее этак значит…
— Ну, слава тебе. — Вожделенно глядя на волшебный аксессуар, хлопнул по земле когтистой лапой Григорий. — Хоть что-то прояснилось.
— Иван задумчиво почесал тонким прутиком нос лежащей на пеньке головы. — Не думал, что у меня в профиль лицо такое неодухотворенное. Глуповатое даже я бы сказал.