- Что же я такое, и что позволило мне выжить?
- Твой меч очень необычный, - продолжал верховный волхв, - я узнаю этот знак на нём, крест Коловрата. И сталь знакомая. Такие мечи делали только в одном месте – на Сорочинской горе. Она так называлась, потому что волшебник, возглавлявший тамошних волхвов, именовал себя Сорочинским Мастером.
- Делали? – переспросил Ратмир.
- Да, уже не делают. Всех чародеев Сорочинской горы уничтожили богатыри. Как и всё их оружие. Так что такой меч в наше время – это больше редкость.
- А что ты скажешь на это, владыка?
Ратмир запустил руку в карман своих штанов и достал оттуда амулет на старой, перепачканной от времени верёвке.
- Тот же знак, - говорил богатырь, - он достался мне от отца.
Доброслав, не спрашивая разрешения, выхватил у Ратмира амулет и зажал его в руке. Затем волхв закрыл глаза и на время погрузился в себя. Когда он открыл глаза, то вернул оберег его владельцу.
- Я чувствую в нём сильные защитные чары, - произнёс он, - сомнений нет, что он с Сорочинской горы. Но такие обереги работают, лишь пока жив чародей, их изготовивший. Или, если… Кем был твой отец, юноша?
- Его звали Вышеславом. Я мало помню его.
- Я слышал, что все Сорочинские чародеи погибли вместе со своим Мастером. Но что, если кто-то из них спасся?
- Мой отец скончался три года назад, - отвечал Ратмир.
- Есть такие хитрые чары, которые позволяют сохранять силу оберега и после смерти чародея. Например, если он передаёт свою силу кому-то из родственников и передаёт ему амулет. Но твой отец не мог тебя инициировать. Значит, здесь что-то другое. Я уверен, что оберег действует, и очень хорошо. Правда, работать он начал только после твоей инициации. Он позволяет твоим ранам быстро исцеляться, защищает от злых чар, и защищает при этом только тебя, и того, кому, возможно, ты подаришь этот оберег. Всё это очень необычно.
- Что ж, спасибо за помощь, - поднялся с места Ратмир. Ему уже надоело смотреть на недоумение волхвов, к тому же, он узнал уже всё, что хотел узнать.
Но Доброслав задержал его.
- Думаю, не нужно тебе говорить, что если выдашь наш секрет, то мы выдадим твой. Ты нас не видел и с нами не говорил. Если что, нас вообще нет в городе. Мы договорились?
- Договорились, - бросил лишь волхву Ратмир и переступил через порог. Но как только он ушёл, прежняя уверенность покинула его. Неужели он больше не человек? Неужели он теперь станет врагом всех тех, кого до этого считал своими друзьями? Нет, в это невозможно было поверить, от этих мыслей стало невероятно тяжело на сердце. Ратмир уже принёс богатырскую клятву, и не мог нарушить её. Вечером ещё одна печальная новость встревожила его сердце. Сотник Олег Медведь скончался, его мучениям пришёл конец. Новым сотником стал Гарольд, сын Тормунда. Это не предвещало ничего хорошего.
Глава 16.Айрат.
Ратмир проспал крепким сном всю ночь. Ничто не потревожило его, никакие кошмарные сновидения не донимали. Змей Горыныч словно отступил, устрашившись силы оберега. Ратмир больше не горел изнутри и впервые за долгое время выспался. Он чувствовал невероятную силу, будто бы обманул саму смерть. Амулет заживлял его раны, не позволяя ему погибнуть, а его меч по силе превосходил клинок каждого воина на заставе. Ратмир не знал, что ему делать с этой внезапно обретённой силой, но чувствовал странное, пугающее могущество. Он мог теперь одолеть даже Гарольда один на один, он – его худший ученик, как признавался некогда сам скандинав. Ратмир решил проверить это при первом же удобном случае, потренироваться с сотником. Богатырь зевнул и лениво потянулся на лавке. Он здоров, он силён, он могуч. С этой мыслью Ратмир поднялся на ноги и направился к умывальнику. Он был в самом лучшем расположении духа, рана его почти уже его не беспокоила. Напоминанием о ней был лишь красный струп. Ратмир умывался прохладной водой, и в этот момент ему казалось, что даже телом он стал крупнее, и у него значительно прибавилось физической силы. Возможно, так оно и было, ведь богатырь теперь с лёгкостью высоко поднимал щит и копьё в бою, умело орудовал мечом. Неподалёку показалась фигура Филиппа, казалось, богатырь был чем-то серьёзно опечален. Ратмир окликнул его. Ему не терпелось поделиться со своим другом радостными новостями о улучшении своего самочувствия. Но Филипп словно не слышал его и с печальным выражением лица думал о чём-то своём.
- А ты чем так расстроен? – спрашивал Ратмир, - Что-то случилось? Я проспал что-то важное.
- Да, кое-что ты проспал. - отвечал Филипп, - Айрат, видимо, тронулся умом. Ночью он совершил нечто совершенно глупое и мне не понятное. Зачем-то пробрался к избе, где был заточён Всеволод Хрящ и отпустил его. Представляешь? Олег скончался, и застава осталась без воеводы. Видимо, Айрат хотел сделать воеводой снова Всеволода. Но при этом он ни с кем не посоветовался, даже со мной. Действовал тайно и только по своему усмотрению. Но он не смог осуществить задуманное. Талмат и Госта почему-то не спали ночью и схватили его. И отвели к Гарольду. Наш сотник пришёл в бешенство, и тут же объявил себя новым воеводой заставы. А Айрата и Всеволода приказал заточить в погребе. Сегодня, в полдень он решил учинить над ними суд, и сдаётся мне, новый воевода будет беспощаден.
- В каком смысле? – недоумевал Ратмир, - уж не хочешь ли ты сказать, что он прикончит Айрата? Неужели ты допустишь это?
- Посмотрим, нужно дождаться суда. Не думаю, что Гарольд решиться его казнить. Это будет прямым нарушением богатырской клятвы. Никто из богатырей не может отнять жизнь у христианина или причинить ему тяжёлые увечья. Он должен сначала добиться отлучения Айрата от церкви, а на это есть право лишь у отца Иоакима.
Ратмир, прищурившись, взглянул на солнце, и с тревогой для себя обнаружил, что уже скоро полдень.
- Я поговорю с Айратом, - решительно произнёс он, - Где его держат?
- Оставь эти глупости, Ратмир, - устало отвечал ему Филипп.
Но Ратмир и не думал отступать. Он знал, где держали в заточении Всеволода Хряща, возможно, там же находился и Айрат. Нужно было поговорить с ним, нужно было всё выяснить ещё до суда. Ещё издали Ратмир приметил возле избы Талмата и Госту. Печенеги караулили здесь кого-то, сомнений не было, их пленник был очень важен для Гарольда. Ратмир шёл прямо на них, не замедляя шагу, пока ладонь Талмата не прикоснулась к его груди и силой остановила богатыря.
- Ты куда собрался? – строго спросил он.
- Мне нужно поговорить с Айратом, - отвечал лишь Ратмир, грубо отстраняя руку печенега.
- К нему не велено никого пускать. Так что лучше топай отсюда.
Последние слова кольнули Ратмира прямо в сердце, и, опустив руку на эфес своего чародейского меча, он решительно произнёс:
- Я поговорю с ним. Против вашей воли или нет.
- О, а Монашек совсем страх потерял, - усмехнулся Госта, доставая из ножен свой меч. Ратмир сделал тоже самое. Он был уверен, что не погибнет сегодня, но очень хотел попробовать свои силы, испытать свои возможности в схватке с этим искусными воинами. Но тут кто-то сзади схватил его за руку. Ратмир обернулся и увидел разгневанного Филиппа.
- Ты с ума сошёл? – неистовствовал он, - Или тебе жить надоело? Решил таким дурацким способом покончить с собой? Ты хоть понимаешь, как глупо сейчас выглядишь?