— И в чем же нужно разбираться? — равнодушно поинтересовался Джон, вернувшись за стол.
— В наследстве, в вопросах, связанных с документами. Вы с Кьярой носите фамилию Конте и я обязан как глава семьи принять вас, — высказался Сальваторе.
— Не нужно, — Джон нахмурился и строго посмотрел в глаза Натали. Ей так тяжело, когда он вот так на расстоянии в окружении других людей. Будто их насильно разделили. Она почти физически ощущала, что он от нее слишком далеко. Телом и душой. — Я не заинтересован в наследии Конте, к тому же часть нам с Кьярой передала бабушка. Наша фамилия Ноулз и она останется таковой. Мне ни к чему дополнительное внимание прессы и скандалы.
— Хорошо, мы тут все немного погорячились, — Сальваторе кивнул. — Но я обязательно вернусь к этому разговору.
— До чего же Дэниел, вернее Сантини гад. Вот чувствовала в нем это! — громко проговорила бабуля. — Не знаю, как вы, но я обязательно разберусь во всем ради наших девочек — Селин и Натали. Они-то имеют право знать, кем была их мать. Учитывая, что он мастерски прихлопнул настоящих Конте и Бонаци, присвоив себе их детей, не удивлюсь, что и Ариана не имеет отношения к Сантини.
Натали переглянулась с Селин. Та сидела в каком-то трансе. Ну, да, раньше ее жизнь была намного проще. Да и у Натали, если честно, тоже. Как попала в сети своего Змея, так все пошло по одному месту. Но она ни о чем не жалела
— Дэниел был хорошим отцом, вынужден признать. Мы очень любили его и Мэри, — заступился Тони.
— Вот и нет. Когда ты нашел не те документы в банке, тебя чуть не убили, — напомнила ему Анна. Тони тяжело вздохнул.
— Со мной он держался отстраненно, — промолвил Сальва. — Всегда в детстве думал, что Тони больше любят, потому что он приемный. Оказалось, и я не очень-то родной.
Делейни сочувственно сжала руку мужа, за что получила легкий поцелуй в губы.
Натали не могла есть. Джон смотрел на нее неотрывно. Изучал. Размышлял. Конечно, та минутка нежности в гостиной немного согревала ее и давала надежду. Но сегодня ее ждал серьезный разговор дома. Во всяком случае, она надеялась, что он вообще захочет с ней разговаривать. Джон способен мучить ее тягучим молчанием, выплескивая эмоции исключительно в постели. В лучшем случае в постели.
Ужин продолжился в обсуждении семейных уз и вопросов морали.
— Кстати, а та маленькая девочка, которая была рядом с Дейзи… Кто она? — вспомнила Джулиана еще одну интересную тему. Натали вздохнула. Как же она не любила сестру Алекса. Вечно задает неудобные вопросы.
— Моя дочь, — Джону не нравилось быть в центре такого внимания. На этот раз воскликнул Бальтасар и поперхнулась Стеф.
— Джованни, ты меня хочешь догнать по количеству детей? — лихо задал вопрос Бальтасар. — Кто мать?
— Моя жена.
— Джованни, ну это перебор. Ты был женат? Кто она? Мы ее знаем? — воскликнула Клаудиа.
— Надеюсь, ты успел развестись? — Джеймс тут же напрягся. Бабушка Катарина попивала белое вино вместо воды, откинувшись на стуле. Довольно интересный вечер получился.
— Моей женой была Джессика Палмер, и она скончалась три года назад, — Джон отвечал довольно холодно, но честно и терпеливо. Просто не понимал, зачем им всем понадобилась его личная жизнь.
Натали готова провалиться сквозь землю, понимая, через какое унижение проходит ее любимый. Он столько лет скрывал свою личность, свою семью, а тут вынь да положь, раскройся перед всеми. Ради чего? Чтобы быть с ней? Довольно высокая цена.
От нее не укрылось то, как Мишель смотрит на него. Сочувственно, доброжелательно, поглаживая его по плечу, а он улыбается ей мягко и с благодарностью.
Ревность душила Натали. Та неуверенная девчонка, подвергшаяся насилию, настойчиво возвращалась, царапая в ней все хорошее. Тяжело сохранять спокойствие, когда Джона всю жизнь окружали красивые женщины и они же рожали ему детей.
Мишель явно знает о Джоне многое. Новость о Дейзи не стала для нее сюрпризом, кроме их кровного родства. Конечно, провели вместе четыре года, хоть и не были любовниками. Натали за полгода знакомства с ним, если посчитать все время, провела рядом меньше трех месяцев.
Так глупо было соглашаться на брак. Слишком рано. Они ничего не знают друг о друге, хоть и любили до безумия. Джон, кажется, тоже разочарован.
— Натали, можешь объяснить, почему ты согласилась стать женой Джона Ноулза? — Джейкоб, ее кузен, долго молчал, но чувствовал братскую ответственность за нее. Он единственный в семье, кто никогда сразу не потакал ей и пытался вразумить.