— Это твой дедушка, Натали, — поправил Джон. — Отрицание и избегание не изменит этого.
— Я понимаю. Но он не имеет отношения к Конте. Как и я. Он присвоил себе все состояние Конте и частично Бонаци. Да, безусловно, львиную долю он распределил среди законных наследников. Но он же знал, что я не имею права наследования и все равно переписал на меня имущество и финансы. Настоящие наследники это Кьяра и ты. Я просто хотела восстановить справедливость, вернув то, что по праву принадлежит тебе.
— А ты спросила меня? Хочу ли я этого? Нужно ли это моей сестре и детям?
Справедливое замечание.
— Понимаешь, как это выглядит? Ты принимаешь решения, которые каким-либо образом задевают меня и моих близких. И ты даже не советуешься, не рассказываешь ничего.
— Извини, я привыкла жить и действовать самостоятельно. Дело не в недоверии.
— Но теперь-то ты живешь не одна. И несешь ответственность как минимум за еще одну жизнь, — Джон оттолкнулся от стола и прошел к ней.
Натали не знала что сказать. Все слишком сложно.
— Я согласился на признании Дейзи наследницей Елены Левентис, потому что ты меня убедила в этом. Хотя я до сих пор не понимаю, зачем это нужно. Ты же определила за меня, что мне по праву должны перейти деньги Конте, а заодно их фамилия, видимо. Достань последние две бумаги. Я хочу, чтобы ты взглянула на то, чем я владею.
Натали послушалась. На одной стороне разместился ряд названий известных компаний, в которых Джон являлся акционером, внушительный список недвижимости и общая стоимость его капитала с одиннадцатизначным числом. Он умело вкладывал деньги Моретти, зарабатывал свои с особым успехом. Исходя из данных по годам на другой странице, доходы стабильно увеличивались каждый год. Он один способен купить «Левентис Груп» с потрохами.
— Как видишь, я могу обойтись и без наследия Конте, а твои двести миллионов просто кот наплакал. Я их даже не заметил.
— Джон, я это делала, не потому, что сомневалась в твоих средствах. Но ты меня, если честно, очень удивил сейчас, — Натали предстояло еще многое узнать о своем женихе. Ни дня рядом, чтобы он ее чем-нибудь да не шокировал. Он упрекнул ее, что рядом с ней все время прыгает с тарзанки. Нет же, она ведет вполне заурядный образ жизни. Все интересные события происходят исключительно благодаря Джону.
— Я не афиширую свое финансовое состояние. Редко действую напрямую. Не хочу лишний раз мелькать в СМИ. Я и так там в последнее время слишком часто появляюсь. Да и ты знаешь степень алчности моего отца. Он и о половине представления не имеет. Но ты сделала все так, как он мечтал. Сама.
— О чем ты? — вот его упреки сейчас совсем неуместны.
— Натали, меня растили в атмосфере ненависти. Основной целью Великого Плана моего отца было залезть в финансы Конте. У меня параллельно еще появилась возможность присвоить «Левентис Груп». Недавно он понял, что против меня он не сможет пойти, но продолжает думать, что я следую его плану. Меня убивает сама мысль, что я невольно оказался орудием его мести.
— Но ведь это может помочь в расследовании? Вытащить его из логова? — засомневалась Натали.
— Это поможет ему быстрее прикончить тебя. А заодно понять, что Конте в курсе нашего родства. Можно запустить судебные разбирательства по поводу наследования вместе с процедурой эксгумации твоего дедушки. Ты понимаешь, что он может попытаться отобрать половину у Конте?
У Натали задрожали губы. Идиотка!
Джон поморщился.
— Ну вот тебе и спокойный вечер, — он притянул ее к себе и крепко обнял. — Милая, советуйся со мной во всем. Начиная от таких глобальных поступков, заканчивая выбором нижнего белья, если хочешь. Я мечтаю быть самым близким человеком для тебя, если позволишь.
— Прости меня, Джон, — Натали вдохнула его дикий лесной запах, уткнувшись ему в шею. Это всегда успокаивало. — У тебя хоть и дерьмовые планы, но рабочие. Мои даже не подают каких-либо признаков жизни.
— У тебя будет шанс искупить свою вину. В следующем году увезу тебя на остров в Карибском море и не разрешу носить ничего, кроме купальника. Ты будешь подавать мне коктейли в ананасах и делать массаж.
— Эротический? — с надеждой спросила она.
— Конечно, а какой же еще?
— Лечебный, показанный для пожилых…
Джон смеялся, заглянув ей в глаза. Натали любовалась им, его диковатой и резкой красотой, будоражащей глубинные желания у женщин. Словно средневековый воин такой сильный и суровый. Но улыбка затрагивала глаза, рассыпала морщинки-смешинки вокруг, а в зрачках вспыхивали золотистые искорки. Чувственные губы с изгибом открывали белые ровные зубы, а от улыбки вперед выступал волевой подбородок. Натали коснулась его лица. Он побрился вечером. Знал, как она любила поцелуи с ним и не хотел ранить ее нежную кожу.