— Милая, у меня управленческого опыта больше, чем у Дейзи. Компромиссы не для меня. А что это ты такое делаешь?
— Пытаюсь уснуть, — захихикала соблазнительница. Джон незамедлительно одной рукой сжал ее чувствительную полную грудь, а другой спустил ее пижаму, попутно снимая с себя белье.
— А ты? — хрипло спросила она, выгибаясь.
— Пристраиваюсь рядом, чтобы спалось лучше.
Ее смех перешел в гортанный стон стоило ему оказаться внутри нее, обжигая и опаляя до тех пор, пока оба не погрузились в сладкую истому.
Глава 44
День рождения Дейзи прошел идеально, на взгляд Натали. Девочка получила внимание выросшей до громадных размеров родни. Моретти надарили ей кучу подарков в своем эпатажном стиле. Бальтасар просто души не чаял в обеих дочерях Джона, Мелани так вообще не слезала с его рук весь вечер, дергая за седую бороду.
Конте сложнее выражали эмоции. Мало того, что их прежняя картина мира рушилась, так еще и Джон со своими дочками вошел в семью. Особенно сложно было Алексу. Натали надеялась, что он останется дома. Однако он все равно пришел. Натали было странно наблюдать со стороны картину, когда Джон и Элизабет стояли позади Дейзи, а Алекс присел перед ней на корточки, держа за руки.
— Имя Дейзи тебе очень подходит, — взволнованно пробормотал он, а потом вспомнил о приличиях. — Меня зовут Алекс. Я твой… дядя.
Натали словно ножом по сердцу резанули. До сих пор хотелось убить Джона за то, что он спрятал ребенка от Алекса. Он очень тяжело пережил гибель своей предполагаемой дочери, Дейдре.
— Ты так похож на моего папу, — удивилась Дейзи и коснулась щеки Алекса.
— Твой папа категорически с этим не согласен, — усмехнулся он в ответ. — Мне тут Натали рассказала, что ты рисуешь. Мой дедушка — известный художник, Лиам Клейборн. У него в Нью-Йорке есть мастерская и школа изобразительных искусств. Если тебя устроит мой подарок и твои родители не против, я бы очень хотел, чтобы ты обучалась мастерству у него или любого из преподавателей школы.
— А это ты разрисовал нам детскую?
— Я и Натали, да, — подтвердил Алекс. — И дедушка Лиам нас обоих учил рисовать. Натали свой талант в землю зарыла, а я продолжил его развивать.
— Я бы очень хотела научиться так же, — восторженно воскликнула Дейзи. — Папа, можно?
Разрешения Дейзи всегда спрашивала только у одного человека, имеющего перед ней безоговорочный авторитет.
— Конечно, малышка, — в момент согласился Джон.
— Удивительно, что у Дэниела внучка даже без примеси нашей ирландской крови Клейборнов, прекрасно рисует, — тетя Делейни заехала в мастерскую Лиама, чтобы забрать Алекса, но обратила внимание на картину Натали. Тряхнув своими темно-рыжими блестящими волосами, Делейни наклонилась к ее столу и взглянула на смешанные розовые и синие краски с вкраплениями звезд. — Как ты назвала свою работу?
— Пыль воспоминаний, — робко ответила Натали. Она стеснялась излишнего внимания.
— Видимо, мой отец прекрасный учитель. Ты бесконечно талантлива и переняла почти все его приемы, хотя тебе только восемь лет. Ты умница.
— Можно я подарю картину вам? Вы единственная, кому понравилось мое творчество. Мама и папа не в счет. Им все нравится, что я делаю.
— Крошка, ты сделаешь прекрасный подарок мне. Спасибо! Я заберу ее и повешу у себя в кабинете. Она будет напоминать о важном.
От Делейни пахло белыми розами, как в саду у бабушки, и мандаринами, которые Натали просто обожала есть на завтрак. Что-то родственное и теплое исходило от тети. Втайне она завидовала Алексу и Джулии, что у них такая сильная и уверенная в себе мама.
Ее собственная мама в последнее время больше внимания уделяла ссорам с папой, и на дочь практически не оставалось сил.
Через неделю ее мамы не стало.
Отец привез Натали в мастерскую, чтобы она немного развеялась. Но она упрямо сидела возле белоснежного холста уже больше полутора часов. Отец наверняка забыл о ней, да она и сама не особо хотела возвращаться домой. И рисовать не могла. Отторжение.
— Холст все стерпит, — услышала она ворчание Лиама.
— Я не смогу больше рисовать, мистер Клейборн, — Натали подняла глаза на молодящегося дедушку. Темно-золотые с сединой волосы торчали в разные стороны, а в теплых карих глазах поселилась тревога.
— Ты не можешь так поступить. У тебя талант. Тебе нужно продолжать, — Лиам взял стул и сел лицом к спинке, расставив широко свои тонкие ноги. Его рост значительно отличался от роста Джеймса и дяди Сальваторе, он был ниже их, но характер настолько ужасный и резкий, что многие из их окружения остерегались его.