— Надень чулки, — приказал он. Сердце стучало как сумасшедшее, в ушах шумело, но внешне он по-прежнему сохранял спокойствие. Излишнее спокойствие.
Она распахнула глаза от неожиданности. Но послушно кивнула и скрылась в гардеробной.
Джон сделал глубокий вдох. Смотреть на это он не пойдет. Иначе кончит без проникновения от одного ее вида. А он неистово хотел быть в ней.
Натали вышла к нему. Пунцовая от смущения. Смелая. Преодолела себя.
Ведьмочка хотела поиграть. Сквозь кружево темные вершинки сосков воинственно призывали коснуться к ним. Возбужденная. Им даже прелюдии не нужны.
Джон ласкал взглядом ее стройные ноги в черных чулках. Не хватало одной детали. Он оттолкнулся от проема двери, обошел Натали кругом, не касаясь ее руками, только дыханием опалял кожу на шее. Она судорожно вздохнула.
— Что-то не так? — переживая, спросила она.
— Все так. Очень даже, — усмехнулся Джон и оставил ее одну, уйдя в гардеробную.
Натали дрожала как осиновый лист. Возбуждение между ее ног переросло в агонию.
Тяжело и часто задышала. Даже воздух изменился. Сгустился и потерял весь кислород.
Ее любимый и нежный Джон превратился в Змея Искусителя, того самого, к которому она приехала в Хэмптонс однажды майским утром.
Нет, она встретила его еще раньше.
На рождественском приеме у губернатора, когда он застегивал украшение на ее шее, опаляя ее своей демонической аурой. Такой темный и притягательный, что она сама убежала от… не от него. От себя. Потому что слишком уж неожиданным образом ее натура откликнулась на его прикосновения.
Натали по тонким флюидам и запаху ощущала изменения в их отношениях. Ей нужно принять решение. Подчиниться, попасть под волю Змея или продолжать сопротивляться? Любимый Джон никуда не делся, но она должна позволить стать ему главнее. Прекратить издеваться над этим сильным и гордым мужчиной. Позволить ему все.
В ее мыслях пролетела целая вселенная, а на самом деле прошло не больше нескольких секунд.
Джон вышел к ней полностью обнаженный с черными туфлями в руках на умопомрачительных каблуках. Она помнила эти туфли. Натали надевала их на свадебный прием Конте, и высота каблуков позволила быть с Джоном почти на одном уровне. Он тоже помнил. Неужели он настолько внимателен во всем, что касается ее?
У нее закипела кровь, стоило ей взглянуть на его тело. Поджарый торс с сухим рисунком мышц и вен всегда заставлял ее терять голову. Но сейчас… Джон будто изнурял себя последнее время тренировками — мышцы обострились под гладкой кожей. Каждое его движение можно анатомически выверить. Она представила, как прикоснется к любому участку на его теле, и оно обязательно отзовется, стремясь быть с ней ближе. Внезапно захотелось взять его гордо вздымающийся и готовый к их близости член. Дотронуться до его мощи, легонько сжать и понять, что он тоже в ее власти… Руки сами потянулись к нему.
— Я не разрешал прикасаться ко мне, — оборвал он. Натали чуть не заплакала от несправедливости. Подняла глаза. Их взгляды скрестились. Его, обжигающий черный, погружающий в бездну без каких-либо шансов выбраться оттуда, и ее, расплавленный серебристый, сдавшийся под напором разрушительного соблазнения Змея.
Он опустился на корточки перед ней. Несмотря на запрет касаться, Натали схватилась за его плечо, когда Джон приподнял поочередно ее ноги, чтобы она смогла надеть туфли.
— Вот теперь все, как нужно, — усмехнулся демон, поднимаясь и равняясь с ней. Глаза в глаза. Сбросил ее руки со своих плеч и резко повернул ее спиной к себе.
Она увидела их с Джоном отражение в огромном зеркале, тянувшемся во всю стену над двумя умывальниками и длинной столешницей.
Натали не узнавала себя. Так странно смотреть на себя и видеть перед собой порочную соблазнительницу в обтягивающих кружевах. Грудь вот-вот вывалится из декольте. Серые глаза заволокло туманом похоти и желания. Темно-золотые волосы блестели от искусственного освещения. Она и не она одновременно.
Искуситель сзади нее понимающе хмыкнул.
Он демонстрировал ей то, что видел сам.
Отодвинувшись, Джон сзади проник пальцами в ее лоно.
— Какая горячая и влажная, — с восторгом прошептал он, совершая над ней пытку, вытаскивая и погружая пальцы в нее снова и снова. Она застонала, приподняв ягодицы, стремясь к нему навстречу. Он тут же убрал руку. Она всхлипнула, мечтая только о том, чтобы Джон был сейчас внутри и гораздо глубже, чем его требовательные пальцы. Он словно издевался и не испытывал никакого дискомфорта от вздымающейся в крайней готовности собственной плоти. Медленно отстегнул пажи от шелковых чулок, касаясь оголенной кожи на бедрах. Натали схватилась за край столешницы, чтобы не упасть. Выдерживать эти пытки на огромных неустойчивых каблуках практически невозможно. Особенно, когда его член самовольно прижимался к ее мягким изгибам.