Она переступила через упавший к ногам комок ткани и еле удержалась, чтобы не прикрыть обнаженную грудь от жадных глаз мужчины.
– Дай на тебя посмотрю, – хрипло попросил он, удерживая Ренату на расстоянии вытянутых рук. – Детка, да ты само совершенство, к тому же уже завелась, – развернул Ренату, чтобы осмотреть со всех сторон, а потом, словно ненароком, скользнул пальцами у нее между ног.
– Да ты зажигалочка. Пойдем скорее, а то я сейчас взорвусь.
Не тратя время на расстегивание пуговиц, он через голову стянул рубашку и выбросил ее в темноту, а затем, подхватив Ренату на руки, понес в просторную, с широченной кроватью комнату.
Аккуратно уложил девушку и щелкнул выключателем.
Невидимая мягкая подсветка рассеяла непроглядную темноту, и Рената сжалась при виде стоящего напротив уже полностью обнаженного мужчины.
Прячась от неяркого света, темнота сгустилась во впадинках его тела, сделав еще более заметным рельеф мышц. Бледные блики облизали широкие плечи, смуглую грудь с более темными, напряженными сосками, поблескивающий пресс и… придали лаковый глянец наглядному свидетельству возбуждения.
Когда взгляд Ренаты спустился ниже чернеющей впадинки пупка, ее глаза расширились от страха. Сейчас это будет в ней?
Перехватив ее испуганный взгляд, мужчина ухмыльнулся.
– Ну что поделать, детка, если ты такая горячая. Но не переживай, я умею держать себя в руках, ты все получишь.
Не успела Рената окончательно перетрусить, как он упал на кровать, и опираясь на руки, навис над стройным телом. Напряженная плоть коснулась ее ног, и девушка непроизвольно сжалась.
– Ну ты чего, – заметив ее стеснение, прошептал он, и горячий язык коснулся затвердевшего соска.
От пронзившего все тело удовольствия, Рената забыла все страхи. Тихо застонав, она прогнулась и, зарывшись в его волосы, крепче прижала голову незнакомца к своей груди.
– Горячая девочка, – прошептал он, катая языком сосок, а потом прикусил и завел пальцы между ног Ренаты. – И влажная.
Он массировал, а Рената постанывала и подавалась навстречу ласкающей руке. Пальцы ненадолго погружались в горячую пульсирующую плоть, но сразу же выскальзывали, а девушка, вздрагивала и жалобно стонала.
Она согнула в колене и отвела одну ногу, давая мужчине больше свободы, чтобы он перестал дразнить и удовлетворил терзающий ее голод.
Касания его напряженного тела уже не смущали, а будили какое-то порочное наслаждение и желание наконец-то почувствовать всю его твердость и настойчивость.
Но мужчина не торопился. Спустившись ниже, они приник к разгоряченной влажной коже. Туда, где недавно хозяйничали его пальцы. Его язык бесцеремонно жалил и проникал глубже, чем пальцы, и все ощущения Ренаты сосредоточились на разгоряченной, пульсирующей и разрастающейся голодной пустоте.
Рената только сминала пальцами простыни и все сильнее подавалась навстречу горячему языку, приглашая его проникнуть глубже, но когда мужчина чуть сильнее прихватил кожу, вскрикнула.
Распахнула глаза и больше не могла закрыть, рассматривая в зеркальном потолке широкую спину с перекатывающимися под смуглой кожей мышцами.
Лопатки двигались, ягодицы напрягались, тени смещались, перетекали, сплетались, в невероятном, но завораживающем действе.
Мужчина напоминал дикого самца, припавшего к пойманной добыче.
Но, горячий язык, покинув ее, заставил испариться все мысли, и Рената недовольно заерзала. Мужчина опять губами сильнее сжал кожу, и это стало последней каплей.
Вскрикнув, Рената мелко задрожала, мышцы непроизвольно сокращались, шея напряженно выгнулась, а следом за вскриком с пересохших губ сорвался низкий протяжный стон.
– Сладенькая, я же говорил, что ты свое получишь, – поднявшись к ее лицу, шепнул незнакомец и снова, опершись на руки, навис над ней.
Видимо, решив, что выполнил свои обязательства, он вошел резко, глубоко.
Не успела Рената раствориться в расслабляющей истоме, как спина выгнулась натянутым луком.
Из горла вырвался хриплый крик, но сил сопротивляться не было. Непривычные к подобному обращению мышцы сопротивлялись и неохотно растягивались, причиняя боль. Но она, смешиваясь с удовольствием на грани возможного, наполняла Ренату запретным, первобытным наслаждением.
– Девочка моя горячая, – сквозь участившееся тяжелое дыхание, шептал мужчина. – Ты невероятно сексуальна.
Крепко стискивая узкую талию, он входил рывками, а Рената только вздрагивала и поскуливала, встречая полностью заполняющие ее толчки.
И когда уже казалось, что на теле не осталось ни одного участка, от прикосновения к которому она не рассыпается на части, неутомимый любовник тоже вздрогнул и сжал ее сильнее.