И с каждым шагом в обход острова она расцветала, с каждым шагом крепли эти силы, забившие из тайников ее существа, обновляя ее дыхание, ритм ее крови, разум. Теперь могло произойти что угодно. Златоперая птица могла вспорхнуть со спящих ветвей и окликнуть ее по имени. Ствол дерева — ожить и обернуться великаном или змеем-богатырем. Из-под земли мог вылезти карла с белой бородой, а звериный рык — превратиться в слова… Ее бы не испугала никакая встреча, никакое чудо. Разве не чудом был сам этот полумрак, который вот-вот исчезнет, уйдет в землю и в воду? Словно нечто недоступное уму приближало откуда-то свет, и она предвкушала готовящееся преображение мира.
Прямо перед ней, совсем близко, пролетела птица. Дорина глянула ей вслед, и на миг ее обдало жаром. Птица мирно пролетела над Андроником; он открылся вдруг глазам девушки — так, как лежал в траве, лицом к небу. Она заторопилась к нему, вся превращаясь в тихий, роскошный, безграничный восторг.
— Я пришла, — прошептала она, останавливаясь. Андроник, не вздрогнув, повернул к ней голову и улыбнулся.
— Как ты долго, — сказал он. — Я с полуночи зову тебя, ищу по всему лесу.
Дорина рассмеялась. Взгляд в глаза, потом — бесстрашно, без стеснения, без суеты — с головы до пят. «Как он хорош, мой суженый…»
— Что же ты делала до сих пор? — спросил Андроник, приподнимая голову.
— По-моему, смотрела сны, — тихо ответила Дорина, устраиваясь рядом с ним.
— О, какие вы, — протянул Андроник. — Всегда так туго понимаете…
Дорина, откинувшись назад и опершись на локти, убирала с висков волосы.
— Значит, это и есть остров, — сказала она блаженно, оглядываясь.
— По красоте ему нет равных, признайся! — похвалился Андроник.
Девушка кивнула, на миг прикрыв глаза, светясь улыбкой благодати.
— И ты ему под стать, — добавил Андроник, смерив ее пристальным взглядом, словно пытаясь проникнуть в то, чего он еще не знал, что было жизнью ее души. — Почему ты не сбросишь эти тряпки?
Он тронул рукой ее сорочку. Дорина опустила на себя глаза, только сейчас сообразив, что на ней еще что-то есть.
— Да, правда, я совсем забыла, — улыбнувшись, шепнула она.
Поднялась и, поведя плечами, вызволила себя из сорочки. Теперь она тоже была нага, но ни малейшая неловкость не замутила ей глаза, и краска не бросилась в лицо. Она оглядела себя и пошла к воде смыть брызги ила. Осторожно пробуя ногой дно, зашла по бедра. Тут ее охватили сомнения, и она обернулась на Андроника, который с берега улыбчиво наблюдал за ней.
— Я боюсь идти дальше! — крикнула она, махнув ему рукой.
Андроник резко встал и шумным натиском, в фонтане брызг, мигом оказался возле нее.
— Ты что, не умеешь плавать? — спросил он.
Девушка помотала головой, по-детски надув губы.
— Ничего, я тебя научу, — спокойно сказал Андроник. — Только не надо бояться. Держись за меня…
Он взял ее руку и тихонько завел в воду по грудь.
Потом распластался на животе, а девушка оперлась рукой о его спину и, смеясь, окунулась с головой. Вода набралась в рот, в нос, в уши, и эти незнакомые ощущения только веселили ее.
— Не страшно? — спросил Андроник.
Дорина не услышала. Она чувствовала только, как вода подпирает ее, а сильная рука Андроника ведет, и вся отдалась сладости витания по поверхности этих теплых безбрежных вод. Чуть удивилась, когда, решив встать на дно, не встретила его под ногами, но и это стало тут же захватывающим знаком свободы.
— Ну как? — спрашивал Андроник и не получал ответа.
Тогда он направил ее, так же спокойно и уверенно, к берегу. Из воды они вышли смеясь. Дорина коснулась его теплым плечом и обронила, глядя в глаза:
— Не так уж трудно…
— Я научу тебя и лазить по деревьям, — пообещал Андроник. — Но сначала надо спросить у них разрешения. Они бывают старые или больные и, если им больно, могут сбросить тебя на землю.
— А как ты узнаешь больных? — спросила Дорина.
— Слышно, как они кряхтят, или видно, как плачут… Несчастные… Нет, со старыми и больными просто беда…
Они поднялись на пригорок над лощиной, сели. Андроник положил голову на колени Дорине. Она безотчетно перебирала его волосы.