Отказ Кирофф принять участие в экспедиции имел свою подоплеку. Она пыталась разобраться с горами бумаг, связанных с работой по исследованию кораблекрушения у берегов Кипра, в водах, на которые претендовали турки. Предположительно затонуло греческое судно, что и спровоцировало конфликт между древними врагами — Грецией и Турцией.
Исследовательские суда в Афинах и Анкаре еще только разогревали двигатели, когда Нина уже нырнула в синие воды моря и определила, что на дне лежит сирийское торговое судно. Открытие привело в замешательство сирийцев, зато избавило две другие стороны от возможной конкуренции. А поскольку Нина была владельцем, президентом и единственным сотрудником фирмы «Маритим рисёч», то ей пришлось взять всю бумажную волокиту на себя.
Через несколько минут, после того как она отказалась от приглашения университета, позвонил Стэнтон Нокс.
— У меня со слухом все хуже и хуже, доктор Кирофф, — донесся из трубки хорошо знакомый голос. — Я слышал, будто кто-то сказал, что вы не заинтересовались экспедицией в Марокко. Полагаю, я ошибся? Такой слух не может быть правдой.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Кирофф разговаривала со своим наставником в последний раз. Она улыбнулась, представив его совершенно седую голову, почти безумный взгляд из-под очков и усы, кончики которых торчат вверх.
Тряхнув головой, чтобы отогнать воспоминания, Нина ответила:
— При всем моем уважении к вам, профессор Нокс, я сомневаюсь в том, что существует хотя бы один клочок побережья в Северной Африке, где не было бы поздних построек римлян, который не был бы уже открыт и кем-то исследован.
— Браво! Рад, что вы помните первые три урока из учебника археологии, доктор Кирофф.
Нина усмехнулась легкости и непринужденности, с какой профессор держался со всеми людьми. Ей недавно исполнилось тридцать, у нее был собственный бизнес, она обладала таким же количеством научных степеней, как и Нокс... И все равно Нина чувствовала себя студенткой рядом с ним.
— Да как я могу забыть? Скептицизм, скептицизм и еще раз скептицизм.
— Правильно, — радостно одобрил профессор. — Три злобные собаки по кличке «скептицизм» разорвут вас на части, пока не накормите их ужином из доказательств. Вы удивитесь, как часто мои поучения пролетают мимо ушей. — Он театрально вздохнул и перешел на более деловой тон. — Мне понятна ваша точка зрения, доктор Кирофф. В другом случае я бы согласился с вашим мнением насчет проторенных дорожек, но сейчас речь идет об Атлантическом побережье. Интересующее нас место находится за Столбами Мелькарта. И римлян там не было.
Интересно. Нокс использовал финикийское название западной оконечности Средиземного моря, где Гибралтар как бы склоняется к Танжеру. Греки и римляне называли эту точку Геркулесовыми столбами. Еще со студенческих времен Нина знала, что названиями профессор оперирует с точностью нейрохирурга.
— Я очень занята...
— Доктор Кирофф, в другой ситуации я бы признал это, — перебил Нокс. — Мне нужна ваша помощь. Очень нужна. В моем распоряжении полно археологов, которые даже в душ отправляются в галошах. А нам необходим кто-то, кто сможет работать под водой. Экспедиция небольшая — всего человек двенадцать. И вы будете единственным аквалангистом.
Не зря Нокс обладал репутацией отличного рыбака. Он подразнил Нину финикийцами, забросил крючок, попросив о помощи, и заставил ее дрогнуть, сообщив, что единственным аквалангистом будет она. А это означало полную свободу действий.
Кирофф представила выражение лица профессора в данную минуту и попыталась возразить:
— Но у меня куча дел...
Нокс сразу же остановил ее:
— Мне хорошо известно о ваших изысканиях у Кипра. Кстати, поздравляю. Вам удалось уладить конфликт между странами — участниками НАТО. Я уже позаботился обо всем. У меня имеется пара весьма компетентных учеников, которые будут рады возможности получить опыт работы с бумагами подобного рода. Ведь это тоже является частью археологии в наши дни. Мы уедем на семь — десять дней. За это время мои юные верные клевреты поставят все точки над i в ваших бумагах. Можете не давать ответ сию же минуту. Я отправлю вам по факсу кое-какие материалы. Включайте технику.
— Сколько времени вам потребуется, профессор Нокс?
— Думаю, часа достаточно. Всего хорошего!
Нина положила трубку телефона и рассмеялась. Часа достаточно!
Почти тотчас же из факса потекла бумага, словно лава из вулкана. Это были проект Нокса и смета. Он просил денег на исследование греко-римских или, возможно, каких-то других развалин. Вполне в духе Нокса — смешать факты и вероятность.
Внимание Нины привлекла карта. Место, которое предстояло исследовать, находилось между устьем реки Драа и Западной Сахарой на марокканской прибрежной равнине, что начиналась у Танжера.
Береговая линия на карте была прорисована так, будто картографа при ее чертеже одолела икота. Прикинув расстояние от места экспедиции до Канарских островов, Нина откинулась на спинку кресла и набрала номер телефона.
Нокс ответил почти сразу:
— Отправляемся на следующей неделе.
А теперь линии на карте обрели материальный смысл. Почти идеально круглая чаша лагуны окружена с двух сторон скалами кирпичного цвета. Отмели у берега превращаются во время отливов в лужи грязи. Наверняка это место привлекало древних моряков. Здесь пережидали бури и ненастье. Неподалеку обнаружилось пересохшее русло реки. Еще один хороший знак. Поселения обычно возникали вблизи рек.
Через дюны узкая песчаная тропка вела от лагуны к небольшому греческому храму.
Бухта, пожалуй, тесновата для базирования римских кораблей и строительства громадных храмов времен Римской империи. Видимо, греки использовали лагуну как место временной стоянки своих судов. И крутые прибрежные скалы не вызвали у эллинов желания продвигаться вглубь.
Нина взглянула на карту. Это место находилось на расстоянии многих миль от всех известных древних поселений. Даже сегодня ближайшая деревня берберов располагалась в десяти милях от наезженной дороги в песках.
Кирофф прикрыла рукой глаза от солнца и стала рассматривать корабль, бросивший якорь недалеко от берега. Корпус судна был бирюзово-зеленым. Она прищурилась, пытаясь разглядеть буквы на борту. НУМА[2].
Интересно, что делает здесь, у отдаленного побережья Марокко, судно, принадлежащее правительственному агентству США?
Нина легко подхватила большую сетку со снаряжением и спустилась на десяток ступеней туда, где вода мирно плескалась у основания лестницы. Она скинула бейсболку и стянула футболку через голову. Солнце заиграло в ее собранных в узел волосах цвета спелой пшеницы. На стройной длинноногой женщине цветастый купальник-бикини сидел великолепно.
Имя, золотистый цвет волос, круглое лицо и невероятный запас жизненных сил Нина унаследовала от прабабки — простой крестьянки, которая где-то посреди украинского пшеничного поля сошлась с солдатом царской армии. От матери-грузинки Нине достались большие серые глаза, высокие скулы и чувственные пухлые губы. К тому времени, когда семья эмигрировала в США, природа преобразила женщин рода Кирофф — они стали тонкими в талии, более изящными в бедрах, но сохранили приятную округлость бюста.
Нина достала из сумки цифровой фотоаппарат «Никон» в специальном водонепроницаемом корпусе, затем последовали баллон с кислородом, черно-оранжевый костюм, перчатки, шапочка, маска и трубка. Она быстро надела костюм, пристроила на голове специальный фонарь, чтобы освободить руки, пристегнула кислородный баллон, защелкнула пряжку пояса, в специальный клапан на бедре положила титановый нож с семидюймовым лезвием. Прикрепив к крючку на поясе сетку для находок, выставила время на часах с особым дисплеем для подводных исследований.
Нина дважды проверила оборудование и медленно поплыла в изумрудной воде лагуны. С наслаждением скользя в приятной прохладе, Кирофф думала о том, как ей повезло по сравнению с «наземными» археологами. Ведь тем зачастую приходится по многу часов работать, стоя на коленях, или ползать под палящим солнцем. Глаза и нос при этом забивает пыль, смешанная с потом.