И хотя он ненавидел пытки, а ничем иным этот способ допроса от них не отличался, ради того, чтобы обезопасить свою эйфори он может пойти на многое. Даже перешагнуть через себя и свои принципы. А его врагам лучше усвоить сразу, что если они хотят предъявить ему свои счёты, то им следует делать это глядя ему непосредственно в глаза, а не пытаться убить его женщину!
— Я… не знал, — раздалось прерывистое в ответ, как только Кас замолчал.
— Не знал, что?
— Что она… фаворитка.
Фаворитка… Да, если судить по её человеческой ауре, то так оно со стороны и выглядело. Особенно, после заступничества сверха. Ведь никому даже в голову не придёт подумать, что человеческая девушка может стать кому-то парой. А тем более демону первой касты. Но даже в этом случае фавориты имеют определённый статус — никто не имеет права трогать их, вредить им и убивать их. Если фаворит чем-то насолил сверху, тому следует свои претензии предъявлять его покровителю и решать с ним же все свои вопросы. Поэтому фраза чистильщика была понятна.
Говорить гальбашу было всё так же трудно, хотя регенерация у этих существ очень быстрая, особенно, если учесть, что до этого он почти полностью выпил девушку. Но Кас намеренно перекрыл ему доступ к энергии своей эйфори, не давая той усвоиться. Если бы он убил наёмника, то в течение нескольких дней всё забранное вернулось бы к истинной владелице. И пусть планы поменялись, и сейчас жизнь смеска оказалась слишком ценной, главного это не отменяло — питаться энергией своей эйфори он не позволит.
Слегка подавшись вперёд, Каспиан спросил:
— А что же ты знал? Как мог принять заказ, не разобравшись в правдивости обвинения? Ведь ты каратель, чистильщик, палач, а я слышал, что вас с малых лет приучают к справедливости.
— Он был… завизирован… Советом… — через силу, словно нехотя, но вынужденно, признался мужчина.
— Что?! — расслабленность слетела с Каспиана в тот же миг. — С-с-советом?!
— Да, — с трудом кивнул гальбаш. — В этом случае мы… не имеем права… не подчиниться. Поэтому и не проверяем. Отказ всё равно не… примут.
— Верховный Совет? В полном составе? — напряжённо спросил альбфар.
Он оказался не готов к подобным новостям, и теперь просто не мог совладать с собой, чтобы скрыть истинные эмоции. Информация сильно настораживала и поселила в его душе нешуточные подозрения. Ведь он знал очень многих из Совета и некоторых даже считал друзьями. И пусть те не знали, что Рита — его эйфори, зато были в курсе его заинтересованностью ею… Пусть даже в роли той же фаворитки, но она не должна была попасть под удар. Значит, дело нечисто.
— Нет. Малый административный.
— Хм… Это… странно, — попытался он подобрать наиболее оптимальное слово, но не смог — на ум приходили только нецензурные выражения, насыщенные переполняющими его эмоциями.
Малый административный совет обычно занимался нарушениями сверхов в тех вопросах, которые не могла решить власть людей. То есть, по сути, он ничем не отличался от людского административного суда, и выносить такие приговоры, как смерть, было не в их компетенции. Но проблема заключалась в том, что это всё же был Совет, а потому исполнители не могли не подчиниться их решению. Даже пожаловаться остальным членам Совета имели право только представители определённой касты. И то, только в случае, если вообще владели подобной информацией. К сожалению, чёткая и строгая иерархия, принятая в их обществе, была одновременно благом и проклятьем Мира Иного. Никакой демократии. Всё решало заседание глав советов каст, которое и называлось одноимённо — Советом. Реже — Верховным Советом. И являлось по сути монархом. Главы избирались среди родов представителей первой касты своего вида. Например, у альбфаров главой был отец Армана — Герман де Вэро. И он состоял в малом сыскном совете, функции которого заключались в поиске потенциально опасных для Мира Иного людей. То есть тех, кто знал о существовании сверхов и угрожал разоблачением, или же готовил незаконные, террористические акции против их представителей. Это и была единственная причина, служившая основанием для вынесения смертного приговора.
И теперь вопрос: откуда малый административный совет узнал о Рите и, что самое важное, с чего они решили, что она несёт сообществу сверхов угрозу? То, с какой радости они вообще взялись за это дело — отдельная тема, требующая детального разбирательства. И он, вне сомнений, сообщит всё в сыскной совет — пусть те сами решают вопросы с неожиданно начавшим конкурировать с ними в работе административным советом. Ему важен результат — наказание виновных.
— Почти в полном составе. Но… — тут гальбаш запнулся и нахмурился. — Но меня удивило, что приказ о ликвидации вручал не полномочный «голос», а точно кто-то другой. Его энергия пахла иначе, вроде бы знакомо, но… Собственно, до этого я его никогда и не чувствовал в этом составе совета. Но никто из присутствующих и наблюдающих за передачей приказа не сказали ни слова против. Значит, и я не мог воспротивиться.
Откровенность гальбаша уже говорила о том, что и сам он был недоволен нарушением регламента, хоть и не имел права спорить, и лучше всяких доказательств подтверждала, что дело нечисто.
Каспиану не понравилось всё это. Просто, в свете всего произошедшего, вывод напрашивался один и весьма существенный: кто-то из первой касты, а иначе и быть не может, так как сил не хватит, по-крупному играет против него. Причём делает это обдуманно и с тщательной подготовкой. Необходимо иметь серьёзные связи и силу, чтобы суметь повлиять, надавить и подкупить малый совет. А это свидетельствует об уровне предстоящих проблем и подтверждает опасность.
Ему необходимо вернуться домой, чтобы обсудить всё с семьёй. В этом противостоянии ему одному не выстоять. Да, он может принудить Риту и завершить единение, но никогда не сделает это. И пока она решается, он обязан обеспечить ей достойную защиту. А это можно сделать только при условии её постоянного нахождения в их родовом поместье на территории людей. Значит, сначала звонок, чтобы готовили комнаты к их приезду, а потом и возвращение.
Также, необходимо переговорить со своей командой, чтобы те тоже занялись распутыванием этого клубка, но через свои каналы и своими методами. Сейчас была нужна любая помощь, и Кас намеревался задействовать все ресурсы.
Альбфар посмотрел на чистильщика. Тот лежал на полу с закрытыми глазами и мелко дрожал. Видимо, организм тратил слишком много экстренных резервов на своё восстановление и у гальбаша началось истощение. Недолго думая, Каспиан щёлкнул пальцами, скидывая все путы.
— Я отпускаю тебя, галь, — сказал он.
— Что? — недоверчиво переспросил тот, с трудом открывая глаза.
— Ты свободен. Но с условием. Ты должен будешь опознать того, кто отдавал тебе приказ на уничтожение моей женщины. Я сам всё разузнаю и найду наиболее вероятных виновников. А ты из них укажешь мне на истинного убийцу. Уверен, это и в твоих интересах тоже, иначе ты бы не откровенничал сейчас со мной.
— Но почему?
— Почему отпускаю? — чистильщик кивнул. — Потому что ты всего лишь исполнитель, а мне нужен заказчик. Потому что тебя втянули в это, зная о невозможности отказаться. И потому что я — альбфар, и прекрасно чувствую чужие эмоции. Да, я не могу их «пить» у тебя, но распознаю отлично. Ты раскаиваешься и даже не помышляешь о сопротивлении, потому что уверен в справедливости моей мести. Ты благороден, а это редкость в наше время, особенно в Мире Ином. И я считаю тебя достойным жизни. Более того, мне нужен такой союзник, как ты, в этом деле. Претензий к тебе я не имею и долга крови требовать не буду. Прошу лишь помощи. Я даже скажу тебе больше, правда, потребую взамен кровную клятву, — дождавшись кивка мужчины, Кас продолжил: — Ты едва не убил мою эйфори, — глаза освобождённого смеска расширились так сильно, что, если бы не серьёзность ситуации, то Ламаро наверняка бы рассмеялся. — И ты знаешь, чем такое карается. Поэтому, я надеюсь, ты поможешь мне найти виновного в покушении.