Так, смеясь, он запрокинул голову вверх – и вдруг замер, в первый момент не понимая, что не так в этом застывшем темном небе… Чуть поодаль от того места, где они находились, были дома соседнего села. Они стояли так близко, что, как говорится, до них можно было рукой подать. Это село находилось на румынской территории. Он давно привык, что с наступлением темноты дома стояли без признаков жизни, света – как сплошная скала, непроницаемая громада.
В его сознании эти дома складывались в одно целое – столько раз он их видел, что не смог бы и сказать: или стоят рядом, или же есть дома на отшибе. Никогда ни одного лучика света не пробивалось сквозь эту черноту. И вдруг… Именно в эту ночь в одном из домов он явно увидел горящие светом окна.
Свет, яркий, ослепляющий его свет был в доме, стоявшем у самой реки, так близко к воде, что Днестр едва ли не обмывал сваи, бревна, закрепленные в фундаменте.
Стоп! Но ведь этот свет был категорически невозможен! В 1940 году Днестр служил демаркационной линией между Румынией и СССР. И эта водная граница между двумя сторонами охранялась особенно строго. И в прибрежных селах румынские власти разрешали включать свет в домах только при наглухо закрытых ставнях, так, чтобы даже полоски не просачивалось наружу! Из-за мер повышенной безопасности на границе даже навигация по Днестру была прекращена.
И вдруг в одном из домов, словно в нарушение всех правил и норм, были раскрыты окна, и сквозь них пробивалась наружу не то что полоска, а целый сноп света! Это было что-то невозможное!
До Тирасполя – 22 километра, и здесь, на левом берегу Днестра, находились приграничные войска. Тем более – в Чобручах, географическое положение которых было уникально: соседнее село находилось совсем близко, впритык, и жители часто переходили из одного в другое. Но свет… Никогда ничего подобного он не видел.
– Свет, – он толкнул парня в плечо, заставив обернуться в нужном направлении. – Кто там живет?
– Да никто не живет… Вот те крест, черти хороводят…
– Тьфу ты!.. – плюнул он в сердцах. Сложил все оружие в заплечный мешок. Затем еще раз посмотрел на странную картину и внезапно решился:
– А ну-ка, пойдем, поглядим, – скомандовал проводнику.
– Да не пойду я никуда! – Парень мгновенно встал на дыбы. – Сказано тебе: нечистая сила. Ни за что не пойду!
– Пойдешь, я сказал! – В нем стала нарастать ярость, и он достал пистолет.
Это был неверный шаг. При виде пистолета проводник задрожал всем телом и вдруг пустился наутек, прямиком в камыши. Искать его в этом направлении было теперь бессмысленно.
Плюнув на труса, он поправил тяжелый мешок на плечах и пошел вперед, по направлению к дому. К удивлению, добрался быстро – дом с освещенными окнами стоял на самом отшибе, почти у воды. Он толкнул вросшую в землю калитку в заборе.
В доме явно никто не жил: весь двор порос бурьяном и сорняком, пожелтевшие остовы которого отчетливо сохранились даже под прогалинами застывшего снега. Он поднялся на крыльцо и постучал. Никто не ответил. Потянул дверь на себя. На удивление, дверь оказалась открытой.
Он ступил внутрь, прошел через сени и оказался внутри. На стенах комнаты были укреплены горящие свечи. А вокруг… Он почувствовал, как волосы на его голове стали дыбом.
Он попятился… Но было уже поздно. Проход назад оказался почему-то отрезан. Тогда он закричал, позабыв про пистолет, который вдруг выпал из обессиленных рук… И он все кричал и кричал, пока крики его не потонули в ужасе, поглотившем его заживо…
Глава 2
Резкий порыв сквозняка распахнул форточку. Зина поежилась от ледяного ветра и натянула одеяло до глаз. Сквозняк ее разбудил. Но она об этом не пожалела. В последнее время ей снились абсолютно бесцветные сны.
Наверное, человек, не особенно искушенный в человеческой психике, назвал бы это спокойствием и даже счастьем. Но Зина называла это скукой. Бесцветные сны, в которых ничего не происходило, будоражили ее душу, как продолжительная болезнь.
Ветер подул с такой силой, что растрепал волосы. Зина потянулась к часам на прикроватной тумбочке, щелкнула выключателем лампы.
Часы показывали 5.20. За окном не было даже признака рассвета. И несмотря на то что по календарю наступила весна, за окнами валил снег.