– А кто же тогда в меня стрелял? – удивился Бесник. – Я думал, это «Ледник» по мою душу пришел.
– Снайпер из местных, – дипломатично ответил Ортлейх. – Не уверен, что расследование выявит настоящего заказчика, но, по моим сведениям, Фарида уже поставили на счетчик за то, что ты еще жив. Ты случайно не хочешь улететь на Норд-Карстен? Формальности мы уладим, Янмар оформит документы задним числом.
– Погоди, – Бесник замотал головой. – С чего на меня так взъелись? Какая печаль россам, топчу я эту землю или нет, и чем они зацепили Фарида?
– Ну, ты и смешной! – фыркнул Ортлейх. – Три года назад плантации болотного мака выжег? Два года назад плантации болотного мака выжег? В этом году половину плантаций нашел и выжег? А люди старались, сажали, собирались упаковать, часть отправить в Самин, часть в Желвач. И тут Бесник на белом коне с огненной плетью. Тебе в прошлом году машину взорвали? Взорвали. Ты уцелел, и вместо того чтобы за ум взяться, снова начал зло в Северном Таркшине искоренять. Намеков совсем не понимаешь.
– Думаешь, Фаридовы плантации были?
– Не докажешь теперь ничего, – пожал плечами Ортлейх. – И не только в этом дело. Ты слишком сдружился с драконами. На равных общаешься с Ланом, со мной. Россов это пугает. Они боятся, что огонь, лед и яд объединятся, и пересмотрят прежние договора. Шепну на ушко: их опасения не беспочвенны.
– Вот, значит, как…
Пока летели, Бесник напряженно думал. Наста-Дениса придется отправлять на Норд-Карстен, это большое спасибо, что драконы такой выход предложили. С самого начала было ясно, что счастье временное и ворованное. Надо радоваться, что не «Ледник» до Дениса добрался, а то бы трибунала точно не миновать.
«Пусть улетает с драконами, – подумал Бесник. – А я останусь. Мне на островах делать нечего. Кенгарцев туда пускать начали, посольство открыли, даже какой-то жилой район выделили. Но что там делать? Колдовать нельзя, болотный мак не сеют, големов и выползней днем с огнем не сыщешь. Нет, сидеть и не отсвечивать – это не для меня».
Народа возле Сухой Горки собралась тьма-тьмущая. На горизонте клубились тучи, не просто клубились – приближались с изрядной быстротой. Люди делили дождевики, драконы укрывались броней. Выбравшегося из вертолета Ландольфа приветствовали аплодисментами, знакомые и незнакомые драконы засуетились, потащили его к насыпи, возле которой на длинном столе было разложено разнообразное оружие. В ожидании големов пролился водопад ответов и вопросов: драконы объясняли, что главное преимущество – выстрел издали, работать над автоматными патронами смысла нет, дело не в кучности, а в удаленности от голема, иначе стрелка накроет раскисшей глиной. Зазвучали характеристики прототипов-гранатометов, Ландольф заговорил о производстве и себестоимости нейтрализатора. Бесник понял, что от избытка информации у него голова вот-вот треснет, осторожно коснулся ладони Дениса, который держался рядом, предложил:
– Отойдем?
Он начал издалека, вспомнил Саганай и первую встречу в конференц-зале. Наст неожиданно сказал:
– Помню. Там были люди и драконы. Как будто нарисованные. И только ты – живой и теплый.
Встречу в Болотистых Пещерах Бесник упомянул мельком, сразу перескочил на големов. Подчеркнул, что увез Наста в Таркшин, потому что были скованы наручниками. Попытался объяснить дальнейшие действия и сконфуженно умолк. «Мы ели хурму, и ты делал мне минет». Как-то так оно и было.
– Маленькая змея, – медленно проговорил Наст. – Была или мне кажется?
– Касси? Да. Это хозяйка моего очага.
– Она сгорела? Там, на ступенях, когда в тебя выстрелили.
– Почему сгорела? – удивился Бесник. – Она всегда со мной.
Касси появилась на ладони, завертелась, потянулась к Насту. Тот бережно принял ее на руку и улыбнулся. У Бесника чуть сердце не остановилось: ожил. Действительно ожил. Ин-Нар милостивый, какой же он красивый!
Молнии били в поле. Поднимались глинистые туши, вертели плоскими головами, принюхивались, выискивая добычу.
– Улетай с драконами, – зашептал Бесник, приникая к уху Наста. – Я буду скучать… нет, мне будет очень-очень плохо, и если ты когда-нибудь позволишь, я приеду повидаться.
– Тебя тоже звали. Не полетишь?
– Я – нет. А тебе надо уехать, чтобы жить в безопасности.
– Я подумаю.
«А он упрямый, – понял Бесник. – Если сейчас упрется – хрен переспоришь».
Он потянулся к губам – один поцелуй, на прощанье. Не захочет Наст – оттолкнет. Касси засуетилась, обвила их запястья, смыкая хвостом как наручником.
– Вы, двое, хватит лизаться! Идите, смотрите, как Лан в него пальнет! – позвал Ортлейх.
Бесник неохотно прервал поцелуй. Голем шел быстро, размашисто, маленькой гранаты, попавшей в грудь, как бы и не заметил. А потом растаял – внезапно, на середине шага. Растекся липкой безвольной кучей. Рядом с ним лег второй, третий – стреляли два дракона, копавших канавы и глину вместе с Ландольфом. Дождь лил как из ведра. Молнии оживляли землю, люди и драконы хохотали и расправлялись с големами движением руки. Наст некоторое время смотрел на поле, потом принес дождевик, укрыл Бесника, и они снова начали целоваться.
– Летим? – Ортлейх возник из дождя – неслышно, улыбчиво.
– Я – нет, – ответил Бесник.
– Я без него не полечу, – отказался Наст.
– Ты там нужен, Бесник, – Ортлейх стал серьезен. – Выслушай меня. Мы забрали «Ледник» больше месяца назад. Целители ничего не могут сделать и разводят руками. Ты решил проблему, омыв изморозь чистым пламенем. Я не знаю никого, кроме тебя, кто мог бы помочь этим людям. И не только им. На Норд-Карстене есть специальное отделение клиники, где молчат и смотрят в стену те, кому неправильно отмерили выдох. Процент от числа пациентов ничтожен, но мы несем ответственность за каждую ошибку и хотели бы вернуть их к нормальной жизни. Ты нашел выход. Только ты можешь вызвать чистое пламя. Других живых факелов в Кенгаре нет.
– Я не знаю… – Бесник поежился. – Пойми, пламя снисходит по воле Ин-Нара, я могу торчать на Норд-Карстене годами, и не увидеть ни огонька, ни искры.
– Не попробуешь – не узнаешь, – улыбнулся вынырнувший из дождя Ландольф. – Денис Васильевич, берите Бесника под локоть и ведите к вертолету. Вы же видите – ему хочется полететь, но он боится сделать первый шаг к новой жизни.
– Не боюсь! – возмутился Бесник.
И даже не успел ничего добавить, а Наст с Ландольфом уже отбуксировали его к вертолету и начали рассматривать и делить Касси. Змейка переползла к драконам, потыкалась в запястья, дразня Бесника задорным треском лопающихся каштанов.
– Извини, – он решился, дернул Ландольфа за рукав, пока вертолетный двигатель не оглушил грохотом. – Ты не на крыльях, потому что?..
Окончание вопроса повисло в воздухе, но Лан понял его без уточнений.
– Да, – ответил он. – Мнения целителей разделились. Одни считают, что магия вернется через год или два, другие предрекают, что я утратил ее окончательно, подарив здоровье ребенку.
– Не жалеешь?
Вырвалось, хотя помнил собственные слова: «и, наверное, пожертвовал бы даже возможностью колдовать».
– Нет, – рассмеялся Ландольф. – Не пожалел и никогда не пожалею. Поверь, я счастлив.
– Вспомнил! – утаскивая Касси, оживился Ортлейх. – Отец сказал, что мы можем попросить у тебя змейку. Только чтобы ты ее научил не выходить из нашего очага.
– Не вопрос. Две капли крови – твоей и Лана… эх, трутовик со ступеней надо было взять! Из них что угодно получается, хоть змейки, хоть светильники.
– Я взял, – Наст полез в карман куртки и вытащил несколько смятых бурых трутовиков. Замялся, спросил: – А мне сделаешь?
Драконы переглянулись, расхохотались. Ортлейх разжал пальцы. Ландольф погладил Касси – та, оказавшись на свободе, немедленно шмыгнула к Беснику с Настом – и мягко проговорил:
– Вам повезло, Денис Васильевич. У вас уже есть своя змейка. Держите ее покрепче и не выпускайте из рук.