– Ландольфа тоже не будет. Временным командующим назначен Янмар.
– Подожди… А с Ландольфом все в порядке? Я только сейчас сообразил… я его с конца зимы не видел.
Ортлейх помолчал, словно взвешивал, надо ли отвечать. Передвинул свой кофе поближе к Беснику, сообщил:
– Ландольф – мой муж. Он скоро родит.
– Как? – Бесник смял пластиковый стакан. – Вы никогда не говорили…
– Вот только попробуй сейчас громко подумать «не мужик» и «свиноматка», я тебя на клочки порву! – неожиданно взъярился Ортлейх.
– Ты что, больной? – Бесник позабыл о почтении. – Чушь не пори. Я никогда подобной глупости не подумаю и не скажу. Для истинно верующего такие слова – богохульство. Отец наш Ин-Нар родил Лесной Пожар от Ветра, мы почитаем зарождение жизни в любом теле.
Ортлейх вдохнул, выдохнул, признался:
– Я плохо владею собой. Тороплюсь домой, потому что у Лана большой срок. Инстинкт запрещает нам улетать далеко от гнезда. Но я не мог пренебречь своими обязанностями. Я знаю, что он во дворце, что рядом мои братья и лучшие лекари… душа не на месте, понимаешь?
– Понимаю, – Бесник замялся, решился – как в воду прыгнул. – Две минуты. Я тебя надолго не займу. Знаю, что ты торопишься, но скажу. Скажу быстро. Я никогда никому из наших не смогу этого сказать. Потому что дураков навалом… некоторые думают как раз то, что ты не хочешь услышать. Я завидую Ландольфу. Завидую тому, что он может выносить ребенка. Если бы Ин-Нар одарил свою паству такой возможностью, я бы прошел любые ритуалы, сцедил половину крови для зелий и, наверное, пожертвовал бы даже возможностью колдовать. Нашел бы, от кого зачать, достойные мужчины встречались. Ребенок от женщины мне не нужен. Неизвестно, чей род возьмет верх в ребенке: отец сунул да вынул, а мать питает своей кровью девять месяцев.
– Про «сунул-вынул» ты сейчас обидно сказал, – хмыкнул Ортлейх.
– Так оно и есть, – пожал плечами Бесник. – Передай Ландольфу мои наилучшие пожелания. Если когда-нибудь захотите, я заговорю щепку для домашнего очага, чтобы у вас жила своя змейка.
– Отец не позволит, чтобы в камине жила кенгарская магия, – усмехнулся Ортлейх. – Но я благодарен за предложение. Если мы вернемся на дежурства в зону, заговоришь нам щепку для костра.
– Заметано.
– Последний совет. Держись подальше от «Ледника». Не ввязывайся в драки. Пропусти, сильно землю не потопчут, рано или поздно домой уйдут.
– Это какой-то хитрый драконий план? Чего вы добиваетесь?
– Какой там план… – Ортлейх нахмурился. – Это ошибка, недосмотр, стечение скверных обстоятельств. Их обратил подросток. Почти мальчишка. Он калека. Родился одноруким. И однокрылым. Родители увезли его на Малый Хелицер – часть островов принадлежит нам, но там мало кто живет из-за близости к старым алтарям скверны. Неподалеку от их дома была военная база россов. На нейтральной земле. Сейчас идет разбирательство… это такая тоска и безысходность, ты не поверишь. Родители прятали сына, стыдясь его уродства. Мальчишка мечтал вырваться из заточения, желал прославиться, чтобы явиться на Большой Хелицер в героическом ореоле. Россы… россы умело использовали ситуацию, обещая мальчишке, что он возглавит победоносную армию. И уговорили эту армию сотворить. Итог ты видел.
– Но можно же… можно же это как-то исправить. Нужно! В любых разговорах о Зоне ты повторял, что сейчас уже глупо спорить из-за причин, нужно устранять последствия ошибки. Исправьте! У вас куча целителей, «Ледник» – россы, а не кенгарцы, россов вы лечите, не надо никакие исключения изобретать.
Бесник договорил и подумал, что слишком много лязгает языком – и о себе разоткровенничался лишку, и дракону указания раздает. А дракон, на минуточку, нервный из-за семейных обстоятельств. Сейчас как вломит…
Отповеди не последовало. Орлейх вздохнул:
– Для лечения нужно согласие пациента. У россов есть закон, где отдельно оговаривается, что принятие выдоха на Островах и вне Островов не делает человека недееспособным. Разумеется, мы сразу предложили лечение для пострадавших. Нам предъявили кипу бумаг: согласие на участие в эксперименте, отказ от претензий со стороны семей военнослужащих, медицинские карты и заключения психологов, свидетельствующие о физическом и душевном здоровье «Ледника» после принятия выдоха. А сегодня отцу передали отказы от устранения последствий. Якобы, написанные пятеркой. Черным по белому, пять раз: спасибо, прекрасно себя чувствую, ни на какие острова не поеду. Что ты предлагаешь? Похитить военнослужащих союзнической страны и принудительно их лечить, нарываясь на дипломатические скандалы и осложнение отношений?
– А!.. Нет, конечно. Не похищать. Извини, не подумал.
Ортлейх махнул рукой:
– Без тебя нашлось, кому подумать. Мы продолжим переговоры, попробуем хотя бы договориться об обследовании. У того пацана магия странная. Не чистый лед, а как будто с примесью смерти. То ли влияние алтарей, то ли возмещение от Змея за физический недостаток. Наблюдатели докладывают, что эти люди утратили значительную часть личности, они не отзываются на имена, только на клички. Судя по всему, их выдрессировали после эксперимента. Мы взяли на заметку, что Наст на тебя отреагировал. Почему ты вообще к нему прицепился?
– Наст? – повторил Бесник. – Запомню. Он почувствовал мою магию. Почему прицепился? Засмотрелся, заинтересовался. Он красивый.
– О такой простой причине я не подумал, – усмехнулся Ортлейх. – Никогда не видел рядом с тобой ни мужчин, ни женщин, которых можно было бы назвать второй половинкой.
– Женщин рядом не будет, – сказал Бесник. – Не та у меня жизнь, чтобы гнездо вить и детей плодить. А мужчины возле меня надолго не задерживаются. Уходят. Нет второй половинки.
– Ты молодой, еще найдешь, – утешил дракон и поднялся, роняя пластиковый стул. – Время. Я полетел. Запомни, хорошо запомни. Не лезь к «Леднику», если что-то натворят на вашей территории, связывайся с драконами, мы исправим то, что будет в наших силах.
– Как его зовут? Того, красивого, синеглазого. Скажи мне имя.
– Выкинь его из головы.
Ортлейх развернулся, пошел по комковатому пустырю, готовясь к превращению.
– Имя! – потребовал Бесник.
– Денис. Денис Афанасьев.
Фигуру в серебристой броне окутал морозный вихрь. Огромный ледяной дракон разбежался и легко взлетел в воздух. Бесник едва не упал вместе со стулом – от взмахов мощных крыльев.
– Еще два чая! – крикнул он хозяину кафе. – И… где у вас здесь туалет?
…Вернувшийся с саммита Фарид клялся, что его обманули, пообещав неприкосновенность участников переговоров. Из рода Иль-Бахар просачивались шепотки: якобы Фарид получил крупную сумму денег за то, что привезет Бесника ясконцам и россам. И теперь, не выполнив обязательств из-за вмешательства дракона, хочет организовать похищение строптивого объекта. Бесник не знал: верить или не верить? Про него самого злые языки что только не болтали. И драконьей подстилкой называли – мол, не скверну уничтожать в Зону летает, а на оргии. И работу на росскую разведку приписывали, и охоту на оборотней ради печени – с вылазками в Ар-Ходегой.
Хорошенько взвесив «за» и «против», Бесник решил жить, как ни в чем не бывало. И жил. Фарида не сторонился, но они и раньше не каждый месяц виделись – где Самин, а где Таркшин? По провинции ездил с бойцами из отряда – так это не новинка, втроем-впятером скверну и плантации болотного мака жечь веселее. Любовника лишился? Ожидаемое событие. Дирхо давно собирался жениться, родители невесту еще прошлой осенью подобрали. Время пришло.
Черный костюм, пострадавший от когтистых объятий Ортлейха, Бесник выбросил. Купил темно-серый, чтобы на свадьбе Дирхо выглядеть прилично. Галстуки отправил в помойку, заменив рубашки водолазками. Отражение в зеркале было ничего так – в темных волосах еще не заискрилась седина, глаза зеленели, как зимняя хвоя, ресницы прятали шальной блеск густыми щетками. Годы нервотрепки и скитаний по лесам заострили черты лица до жесткости, и Беснику это даже нравилось. Хорош, не такой красавец, как Наст-Денис, но желающие познакомиться не переводятся. Может, на свадьбе Дирхо удастся кого-нибудь подцепить.