«Я ее слышу», — понял Свэл. Голова его просветлела, он понял, что, открыв глаза, увидит все отчетливо и ясно. Положив под одеялом руку на револьвер, он спокойно слушал, как шаги Джой раздаются все ближе.
«Когда она нагнется ко мне, — подумал он, — можно даже не открывать глаз, я ее узнаю по запаху».
Все молча наблюдали за этой сценой. Джесси думала, как все печально и как трогательна Джой в своем горе. Митчу все противнее было смотреть на этих городских и на гримасы чертовой куклы. Он все не мог понять, что изменилось в Свэле, когда он узнал, что она здесь. Неужели он этого хотел?
Джой наклонилась. Она почувствовала, что вот-вот заплачет, но тут вспомнила, что голову нужно повернуть чуть-чуть направо. Золотые пряди волос коснулись щеки Свэла. Он был готов уже открыть глаза и взяться за револьвер…
И тут на него вновь навалилось беспамятство. Он пытался сопротивляться, но тьма одолевала. Стук капель по железной крыше превратился в шум прибоя, в золотых волосах Джой отражались звезды.
— Джой, — простонал он.
Она его поцеловала. Блеснула фотовспышка. Снимок был сделан. Джой повернула голову и улыбнулась всем сквозь слезы.
26
Ей было тяжело при мысли, что Свэл умирает. Сил придавало только то, что все увидели их трогательный последний поцелуй и снимок обещал получиться удачным. Красивая была сцена, и память о ней она сохранит навсегда. От мысли об этом даже голова кружилась.
Теперь она вновь ощущала, что ее замечают, ею восхищаются. Конец бессонным ночам с мыслями о том, что молодость проходит и исчезает красота. Теперь ей стало гораздо легче. И даже ненависть к Митчу притихла. Но, покосившись в его сторону, она решила:
«Нет, все-таки я его не прощу!» Ничто не сможет загладить его вину перед ней, просто теперь это уже не важно.
Она взглянула на Джесси, стоявшую у двери с коробкой в руках.
«Нет, не возьму я ее. Что делать с такой деревенщиной? Только мешать будет. Так и скажу ей».
В повисшей тишине вдруг стало слышно, как на песчаную дорогу сворачивают машины.
Митч, присев на корточки, безучастно смотрел на дождь.
«Теперь ничего не поделаешь, — думал он. — Они уедут… Я сделал все, что мог, но не запирать же ее…»
Джой собралась встать, но Ламбе остановил ее:
— Еще разок. Как раз успеем до приезда «скорой».
— Хорошо, — слабо улыбнулась Джой.
Она склонилась к Свэлу. Край одеяла шевельнулся. Митч это видел. И Шоу видел, и Джесси. Но не могли вмешаться. Было слишком поздно.
Джой наклонилась, повернула голову — и увидела стальные холодные глаза и черный срез ствола. Время остановилось, все затихло. Свэл медленно поднялся на матрасе, опираясь спиной на столб веранды. Лицо, залитое ледяным потом, было безжалостным, словно сама смерть.
— А ну-ка сунь руку в мой карман, дорогуша, — спокойно сказал он. — Тебе привет от Харви.
Она открыла рот, но не издала ни звука. Митч и Шоу готовы были броситься к ним, но револьвер повернулся в их сторону, и они замерли на полушаге, едва дыша. Джесси застыла от ужаса на пороге. Все, кроме Джой, слышали, что машины совсем близко и вот-вот будут во дворе.
— Давай, — подогнал Свэл, — она у меня в кармане. Харви она больше не нужна, так я привез тебе.
— Нет! — Джой чувствовала, что губы шевелятся, но звука не было. — Нет! Нет!! Нет!!!
Крик рвался из глубины, нарастал в горле, силясь преодолеть невидимую преграду.
— Давай, милая, посмотри, что прислал твой однорукий дружок.
И начался кошмар. Она все делала помимо воли. Рука ее нырнула в карман куртки. И ничего она не могла с ней сделать. Потом рука с фото вернулась обратно, и на нее уставились все четверо, застывшие в нескольких шагах. А во дворе уже тормозили машина шерифа и скорая помощь.
Свэл вдруг опять почувствовал, что куда-то проваливается, но справился. Все вокруг плясало, словно на волнах. Он крепче сжал оружие.
Митч оглянулся. Из машин выходили люди, оружие у них оставалось под одеждой.
«Они ничего не знают, — подумал он, — они ни о чем не подозревают и помешать ему не успеют».
Он кинулся вперед.
А Джой смотрела на фотографию в своей руке, и ей казалось, что рот ее раскрывается все шире, по-прежнему не издавая ни звука. Потом она перевела взгляд — и дуло револьвера показалось ей черным тоннелем, в который входила она в своем кошмаре, который становился все шире, заглатывая ее, пока вдруг не наполнился ослепительным светом.
Митч подлетел к ним, когда Джой падала на Свэла как золотой цветок, срезанный серпом жнеца. А Свэл вновь улетел сквозь мрак на ночной пляж, в то бесконечно далекое время, когда они были счастливы.