Только один глоток…
Какое блаженство! Я пила и не могла напиться. Когда темный отнял кружку от моих губ, я едва могла перевести дух.
— О Мудрейшая… Это…
— Да, так это и бывает.
Что же, никто и не обещал, что знакомство с миром дроу будет приятным. Но это важный опыт. За кругом моего комфорта.
— В следующий раз предупреждай о подобном, пожалуйста.
Дроу поцеловал мою ладонь. Он действительно сожалел.
После произошедшего еще некоторое время мы сидели в молчании, обнявшись.
Но, как бы нам обоим не хотелось остаться здесь, Аларик все же понимал, что подобная погода не особо благоприятна для столь нежного и хрупкого существа, как я.
— Здесь холодно. Думаю, нам стоит вернуться в твой дом. Или хочешь погостить у меня?
Я иронично изогнула бровь.
— Как мило. Мне даровано право выбора?
Замалчивать имеющиеся проблемы — не в моих правилах. Следовало признаться самой себе — сердцем я уже знала, что скажу этому дроу «да», и потому необходимо внести ясность и обсудить некую разницу наших убеждений. Я не желала быть причиной страданий ни в чем не повинных существ, когда принц будет забирать их жизнь для меня. Кроме того, в посмертии сам принц, возможно, пожалеет об этом. Я уже вполне четко понимала, что за свои поступки он будет расплачиваться… долго.
— Я не хочу, чтобы ты замерзла, — Аларик поднялся и протянул руку мне. — Мужчина должен заботиться о своей женщине. Оказывается, весьма приятная обязанность, скажу откровенно.
Я немного запуталась в пледе, но встала, сохраняя достоинство и вздернув подбородок.
— Я не твоя женщина.
Принц, улыбнувшись мягко, обнял меня за талию и привлек к себе.
— Как я уже говорил, я уверен, что смогу тебя убедить.
— А если нет? Что тогда? Похитишь меня? Может быть, изнасилуешь?
Аларик взял меня руки и усадил на широкий каменный подоконник — я успела лишь судорожно вздохнуть. Ветер сразу же ужалил холодной лаской кожу, лишенную защиты теплого пледа.
Впрочем, ощущение это было довольно отстраненным. Гораздо больше меня волновало то, что принц так близко, и его бедра между моих коленей.
— Идеи — одна соблазнительнее другой. Но насилие вряд ли поможет мне завоевать твою любовь.
Губы дроу коснулись моей шеи, превращая кровь в хмельное вино.
— О, насилие для тебя — соблазнительная идея? Да ты просто деспотичное чудовище! — возмутилась я.
— Именно так, — совершенно спокойно согласился со мной Аларик. — И потому я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой.
Я покачала головой. Очертила кончиком пальца линию его шрама и спросила тихо:
— Ты что, с ума сошел?
Серый лед хрупок, как кости мертвецов. Один неверный шаг, и черная вода сомкнется над моей головой.
Но шаги мои тверды. Я уверена в своих способностях.
Моя рука на его плече. Капли проступают на ладони. Они становятся твердыми, превращаясь в шипы.
Освобожденная сила — смертоносная змея, готовая к броску.
Его кожа податлива, будто сливочное масло, и сосуды рвутся так легко. Тонкими линиями они обвивают мое запястье, подобно стеблям черного аконита.
Аларик совершенно не обращает внимания на боль.
Шипы становятся длиннее. Это очень неприятно — пробовала на себе.
— Ты ведь согласна.
Черные глаза следят за мной, отмечая изменения в ритме дыхания.
Другая сторона дара была той самой причиной, по которой у сильных целителей не так уж много друзей. Держать ее в узде, конечно, возможно — но вдруг целитель в некий момент забудет о своем долге, о том, что он всегда должен контролировать свои эмоции, мысли и действия?
Опять же, скажу то, что знаю из своего опыта — забыть об этом невозможно. Поверьте мне.
Но Аларик способен был… справиться. Принцу нравилось, что я бросаю ему вызов.
Значит, романтические истории все же не лгут? Осознание того, что твой мужчина может тебя защитить и от тебя самой, от твоих страхов — это… прекрасно.
— Да, сказала я. — Согласна.
***
Я чувствую его голод. Его жажду. Утолить их могу лишь я.
Эти эмоции — такие вкусные.
Будущий супруг лучится довольством, будто сытый хищник. Будущая супруга едва ли не в обморочном состоянии из-за собственной смелости. Родители в явном замешательстве.
Не то, чтобы именно так я представляла себе подготовку к бракосочетанию.
— Что случилось?
Угроза в голосе отца столь явна, что воздух сгустился. Его можно было резать, как ореховый пудинг.
Думаю, от немедленной расправы Аларика спасло только то, что на моем теле повреждений не было, и охранные контуры молчали, утверждая — опасности нет.