На большом медном подносе — кружки с черным чаем, приправленным шиповником, чаши с миндальным ликером и теплым вином со специями. Рядом тарелки с различной снедью: кукурузный хлеб, холодная оленина, нарезанная тонко, паштет с перцем и черносливом, сыр. Ужин сегодня поздний, в благожелательной, теплой атмосфере, и оттого присутствующие за большим круглым столом тамарискового дерева пары не скрывают притяжения взглядов и рук. И наши с Алариком пальцы переплетены.
— Веры очень скоро вновь войдут в силу, — дроу обвел взглядом присутствующих. — И я рад сказать вам, что вампиры готовы помочь нам решить эту проблему.
Моей щеки коснулся ледяной ветер. Лишь на долю мгновения.
— Вампы? — Лайолешь изогнула тонкую золотистую бровь. — Им какая во всем этом выгода?
— Сила. Спокойствие, — усмехнулся итилири.
— Где гарантии, что они действительно помогут и это не ловушка? — спросила Розали.
Этот вопрос, видимо, волновал всех. В том числе, и меня, потому я с интересом взглянула на своего мужчину.
— Ашер связан клятвой. Не думаю, что он станет рисковать, — в пляске теней казалось, что Аларик улыбается зло и жестоко.
Уверена, Ашер вовсе не глупец. Он ведь понимает, у какого лагеря больше шансов.
— Я склонен принять их помощь, — задумчиво сказал Лука. — Они сильны и хитры, их магия — чистое разрушение.
— Допустим, и я за, — светлый откинулся на спинку своего стула. Нахмурившись, Дьяр поправил запонку на правом манжете. Кажется, любое несовершенство его раздражало.
— Орки все равно на стороне оборотней, — заметила Лайолешь.
Принц спокойно сделал глоток белого рома.
— Пускай. Это их неверный выбор. Подумаем лучше о себе — многое еще предстоит обсудить.
***
Далее совет проходил уже в личном кабинете Аларика, с участием Камео, Риана и князя вампиров.
Девушки же о серьезных вещах более говорить не хотели, и долг гостеприимства призвал меня остаться с ними. К моему удивлению, с эльфийкой и драконессой мы весьма легко нашли общий язык. Они были очень разными: яркая, дерзкая Лайолешь и спокойная Розали.
Под сладкое клубничное вино разговор лился легко. О родных землях, о нарядах — и о мужьях, конечно же. Хотя Лайолешь называла Дьяра не иначе, как 'надменная сволочь', прекрасные глаза ее светились нежностью. Розали же лишь улыбалась мягко, и румянец играл на перламутровых щеках.
Все было чудесно, но… Можно ли смешать воду и масло?
— Я не хотела бы, чтобы эта война унесла много жизней.
Моя новая реальность.
Эльфийка смотрела на меня, слегка склонив голову к плечу, и изумруды сверкали в ее подвесках, будто в них были заключены маленькие звезды.
— Все имеет свою цену, Лидия, — тихо, но очень твердо сказала красавица с волосами цвета меда. — Например, жизнь нерожденного малыша драконессы. Или жизни детей, которых мы подарим своим мужьям.
Разумеется, я поняла, что хотела сказать Лайолешь. Может быть, она и права. К тому же, я уверена, Аларик воспринимает угрозу столь же однозначно.
— Возможно… какая-то другая девушка сможет стать принцу лучшей женой, нежели я?
Более понимающая. Которая сможет поддержать темного и помочь, как он того заслуживает.
Сама испугавшись этих мыслей, я приложила ладонь к губам.
Что за глупости лезут мне в голову?
— Что за глупости лезут тебе в голову? — узкая ладонь Розали накрыла мою руку.
— Он будущий правитель, и от его благополучия зависит благополучие этой земли. Ты знаешь, что такое быть правителем? — эльфийка усмехнулась с жестокостью избалованного ребенка. — Это значит стать хлебом для каждого, кто поверил тебе. Стать водой для своего народа. Но может ли слабый заботиться о своих детях? Нет, разумеется. Потому, Лидия, Аларик на ошибку в выборе своей женщины права не имеет.
То есть мы должны позаботиться о своих подданных, а за ошибки веров пускай расплачиваются те, кто ответственен за них? Весьма логично, по правде говоря. Тишина растворялась в сладком запахе шоколада и слив.
Драконесса смотрела мне в глаза, не отводя взгляд, будто желала угадать все мои страхи и сомнения.
— Кажется, он очень привязался к тебе. И это здорово — Аларик достоин тепла, — сказала наконец Розали. — Но если ты не уверена в своем решении, возможно, ему действительно стоит найти другую девушку.
Другую? Аларик — с другой? И не моим супругом он будет? Это причиняло почти физическую боль.
Мы с этими дивными красавицами не были еще близки, но определенно, я благодарна им за их слова.
Выпрямившись, я сложила руки на коленях. Жемчужно-серый бархат платья чудно оттенял мою кожу. Прохлада опалов, которые украшают пояс.
— Нет. Ему не стоит искать другую девушку.
***
— Послушай, Лидия ведь не виновата, что ты полюбил ее.
Дьяр саркастично улыбается.
— Может быть, оставишь ее в покое?
Дроу и не думает поддаваться на провокацию.
— Я ничем не обижу ее.
Внезапно светлый становится очень серьезен. В его руке замер стакан. Абсент, мед и лимонный сок. Оригинальное сочетание.
— Никогда не мог понять, как ты это пьешь, — усмехается Аларик.
— А я вот, знаешь, тоже кое-чего не могу понять.
Дьяр выпивает алкоголь одним глотком, не поморщившись даже.
— Мы все здесь, — светлый указал поочередно на Луку, Ссешеса, Ашера и Камео, — твои друзья. То есть, нам действительно не все равно, что происходит в твоей жизни. Тем более, что грядет война, и ты нам нужен, Смерть.
Вполне вероятно, что за подобные слова наглеца могло ожидать наказание. Но принц весьма вовремя сжал руку Камео, призывая к спокойствию.
Дьяр вздохнул.
— Ты не думал, о том, что… Вдруг Лидия узнает о твоих развлечениях? Она уйдет. А тебе будет очень херово. Очень. Ты влюблен, и я понимаю тебя. Она прекрасная, достойная женщина. Но рассуди здраво. Возможно, имеет смысл прекратить это сейчас?
Аларик прищурился хищно, склонив голову к плечу. Он прекрасно понимал, о чем идет речь.
— Ты так переживаешь за исход войны. Мило.
Ашер наблюдал за ходом беседы, не вмешиваясь — будто чай в стеклянном сосуде занимает его больше. На самом же деле, вампира интересовали не только переплетения прожилок на лепестках камелии, но и нити отношений, связывающих тех, кто присутствует в этой комнате. Может быть, малахитовая зелень убранства настраивает князя на спокойный лад, но Ашер подумал вдруг, что в этой компании он мог бы обрести свое место. К тому же, он не желал больше разлучаться с Ссешесом.
Светлый скрестил руки на груди и вновь улыбнулся.
— Ты что, хочешь рассказать супруге о той девице, что умоляла тебя связать ее и трахнуть? Признайся. Как бы ты ни пытался скрыть от Лидии прошлое, не получится. Но ведь ты и не хочешь этого, правда? Тогда между вами навсегда останется некая недоговоренность. То, что будет разделять вас. А на имитацию вместо истинного счастья ты не согласишься.
Аларик налил себе еще рома. Да уж, светлый действительно знает его очень хорошо.
Конечно, дроу мог оградить свою женщину от той жестокости, что есть в нем. Просто не рассказать. О том, как он убил вер-тигрицу Кариззу, что держала его в плену. О том, какое жуткое веселье он устроил после. О том, как они с Дьяром развлекались в человеческом мире — когда он только учился контролировать себя. За много Кругов до рождения Лидии.
Помнится, та девушка была брюнеткой с миндалевидными карими глазами. Всем вокруг казалось, что она надменна и холодна, а на самом деле — она жаждала унижения. Жаждала найти того, кто подчинит ее. Разумеется, она не знала, кем на самом деле является Аларик (морок работал отменно) — да ей и не важно было это вовсе. Главное, что от его пощечин она кончала мгновенно, а изящные, но опасные переплетения веревок оставляли на ее теле алые болезненные следы. Она просила, чтобы он имел ее так, будто она вещь — и дроу не отказывал. Брюнетка пила молоко у его ног и говорила, лишь когда он позволял. Аларик укладывал ее на стол — запрокинутая у края голова оказывалась как раз на уровне его бедер, — и его член оказывался у нее во рту. Эти сдавленные стоны, слезы — она едва могла дышать. Аларику нравилось мучить ее. Были и другие. Столь же… пустые.