— Как красиво!
Ванная комната меня просто поразила. Я люблю понежиться в теплой пенке, и чрезвычайно приятно будет расслабиться в глубокой ванной, выполненной будто из цельного куска малахита. Высокие двери выходили на задний двор — там, думаю, можно будет разбить небольшой сад, в том числе, и для моих лекарственных трав.
Аларик очень удивил меня продуманностью этого дома — совершенно очевидно, что он строился исключительно для нас.
— Для нашей семьи. И для наших детей.
— Его ведь начали строить еще до того, как ты сделал мне предложение? То есть, ты действительно не рассматривал всерьез тот вариант, что я могу сказать «нет»?
Мы находимся в уютной кухне на первом этаже — это последний пункт путешествия по нашему собственному миру. Мне по вкусу густой, мягкий свет в этой комнате — очень он соответствует моему настрою сейчас. Здесь спокойно — во многом благодаря стенным панелям с изображением персиковых деревьев, на ветвях которых плоды мерцают сердоликами.
Говорят, кстати, что сердолик — это камень доверия. Камень открытых, искренних сердец. Возможно, эта энергия подействовала на супруга? Или же он просто хотел быть честным со мной?
— Прошедшей ночью Камео был с Мариусом.
Это грубое и грязное слово означает…
— Да, ты поняла правильно, — Аларик едва заметно улыбнулся. — Он его отодрал. Будто кору от дерева, если понимать иносказательно. Оставил изувеченным. Беззащитным. Жрец иной раз слишком… увлекается.
И мой принц его за это не осуждает.
— Камео раздирал его плоть, желая сломать. Но Мариус оказался силен. Потому я дал веру глоток обезболивающего настоя, что ты мне подарила, и напоил зельем, одурманивающим чувства.
Аларик замолчал на мгновение, будто обдумывая свои слова.
— Поверь, оборотень страдал гораздо меньше, нежели мог бы. Наверное, это и есть милосердие, проявления которого я столь часто видел в твоих поступках. Раньше мне и в голову не пришло бы уменьшить чьи-то страдания. Я должен был узнать о таких проявлениях жизни. Потому да, уверен, у тебя не было шанса отказать мне. Некоторые вещи предопределены.
— Что же, — медленно говорю я, — это замечательно, что ты поступил именно так и облегчил участь живого существа.
Дроу протянул меня к себе и поцеловал в висок.
— Более того, выяснилось, что светлые эмоции — благодарность, например, — заставили вера открыться, и энергией его манипулировать было гораздо легче. В том числе, и забирать ее во время ритуала.
— Ты циничное чудовище.
— Циничное, деспотичное чудовище, — нежно прошептал дроу. — Но это чудовище безумно тебя любит.
— Не сомневаюсь в этом, — я погладила черные жесткие пряди волос Аларика. — Но возможно, мне опасно оставаться в Феантари.
Мои пальцы коснулись губ супруга — там, где их пересекал шрам.
— Итилири, как мне стало известно, способны на очень жестокие поступки.
Аларик легко прикусил кончики моих пальцев.
— Тебе не стоит бояться Камео. Он знает цену женской силе. Как и я.
Я хотела бы сказать, что привязанность жреца к своему принцу служит лучшей порукой моей безопасности, но промолчала. Аларику и так это известно.
— Учитывая, на что способен дар Ее Величества — я совершенно не удивлена, что женщины пользуются уважением среди твоего народа.
— Это более чем естественно. Соединение мягкости супруги, матери, и коварная жестокость, которую способна проявить женщина, защищая свою семью — очень серьезная сила.
— О, как замечательно, что мой мужчина так мудр, — ладонь на его щеке. — Уверена, он не откажет мне в одной просьбе.
— Чего же ты хочешь, драгоценная? — улыбается Аларик.
— Тебя.
Мне нравится расстегивать ремень его брюк, проводить рукой по горячей бархатистой плоти. Мне нравится быть с ним.
И стены нашего дома впитывали наши стоны. Его руки на моих бедрах. Аларик прислоняет меня спиной к стене, и юбка скользит по ногам. Пальцы супруга касаются моего лона сквозь тонкий шелк белья.
Он двигается медленно и глубоко. Замирает в неподвижности, и его член внутри меня — восхитительное ощущение. Горячие поцелуи. Мои руки под его рубашкой — и вновь запах драгоценной меди в его крови.
И чудесно лежать на супруге, вдыхая запах его кожи.
Я опираюсь ладонями о плечи Аларика и приподнимаюсь немного, глядя в лицо своего мужчины.
— Думаю, мы будем счастливы здесь.
Дроу гладит меня по щеке с такой нежностью, что в этот момент я вполне согласна умереть.
— Без всякого сомнения.
Глава 15
В замок мы вернулись, пребывая в весьма приподнятом состоянии духа. Несомненно, Аларик волновался, понравится ли мне дом, и был очень рад, что я его одобрила.
Еще раз поцеловав меня, супруг отправился в тренировочный зал, а я осталась в наших комнатах.
Напевая веселую песенку о цветах, которые радуются прохладным каплям дождя — весьма тихо напевая, ибо мои творческие таланты более чем скромны, — я переоделась в черные узкие брюки, укороченные, длиной немного выше щиколотки, и свободную рубашку — на всей поверхности хлопка были изображены цветы орхидей, розовых и лиловых. Собрала волосы в высокий хвост, свила их в жгут и уложила на макушке в аккуратный пучок. Последние штрихи — черные лаковые туфельки на высоких каблуках и гарнитур из тяжелых круглых серег и широких браслетов с перламутром на запястьях.
Я уже собиралась было выйти из покоев, чтобы спуститься на кухню за чашкой чая, как взгляд мой упал на любимый нож Аларика, который лежал на диване. Я взяла его в руки. Сняв ножны, коснулась острого лезвия.
Оружие так легко лежало на ладони. Оно казалось… готовым.
Мой принц великолепно с ним управляется. Возможно, и у меня что-то получится? Вот хотя бы попробовать его метнуть.
Я вытянула руку, стараясь приноровиться и решить, как же все-таки бросать нож, и так увлеклась, что вздрогнула, когда услышала у себя за спиной:
— Позволь, я помогу.
Я обернулась и увидела, что королева стоит на пороге комнаты и улыбается. Мирабелла сменила свое платье строгого, архитектурного кроя на узкую юбку цвета темного шоколада, длиной немного ниже колена, и медового оттенка блузу с вертикальными декоративными складками на груди. Мягкие волны волос и туфли, подчеркивающие изящество ступней — свой образ Ее Величество всегда продумывала до мелочей. Ведь она — пример для подражания.
Я улыбаюсь королеве в ответ.
— Была бы очень признательна.
Как мне уже известно, эти узкие ладони еще и не то умеют. Что им управиться с металлом?
Мирабелла подходит ближе и забирает у меня нож.
— Так. Поскольку у этого ножа тяжелая рукоятка, и метать его нужно, держа за рукоятку. Поза спокойная, расслабленная.
Ее Величество делает небольшой шаг вперед правой ногой.
— Нож кладется на ладонь. Четыре пальца сжимают рукоять, а большой находится на верхушке. Гляди — вон там, на косяке, естественный рисунок древесины, будто яблоко — это наша цель. Поскольку дистанция близкая, необходимо загнуть запястье к предплечью — так нож будет переворачиваться в воздухе быстрее. И отпускаешь.
Точное попадание.
Все движения королевы такие плавные, точные, и кажется, совершенно не требуют усилий. Но взяв оружие, я убедилась, что на самом деле все далеко не так просто. Вначале нож никак не желал лететь в облюбованную цель, но я была упорна — и ножу ничего не оставалось, кроме как смириться с моей волей. Тренировка прошла отлично — всегда ведь приятно учиться чему-то новому. К тому же, соревновательный момент здорово разжигал азарт.
— Я ведь зашла к тебе поговорить, Лидия.
Бросок — безупречный, как и каждый раз. Королева поворачивается ко мне.
— Дело в том, что у меня есть некий социальный план — создание научно-исследовательского института, который будет заниматься постоянным отслеживаем качества почвы и воды. И я хочу, чтобы ты помогла мне в этом.