— А ты еще более холодная и жестокая тварь, чем я могла даже подумать. Зачем ты сделал это? Ты ведь знал, что она так слаба. Непростительно. Всего лишь человек. Ты знал, она вряд ли оправится, если ты уйдешь.
По тонким пальцам струиться вода, смешанная с мятным маслом.
— Я не желаю, чтобы это прошлое — все, что было до меня — помешало тому прекрасному, что ждет нас впереди. Нас. Вместе. И знаешь, — голова Лидии удобнее легла на мое плечо, — разумеется, я не одобряю того, что увидела сейчас. Но я хочу знать все о тебе. Ты открыт передо мной — и это правильно.
Сложно описать сейчас мои чувства. Это благодарность. И осознание того, что ты верно выбрал ту единственную женщину, которой готов отдать свою жизнь. И даже смерть.
***
— Обещаешь? Отдать мне свою жизнь? — спросила я, как в тот незабвенный день нашего бракосочетания.
И также, как и тогда, мой мужчина ответил:
— Обещаю.
Я тихо засмеялась и провела ладонью по бедру Аларика.
— Думаю, я правильно выбрала себе супруга. С кем еще я могла бы вести подобные разговоры, нежась в горячей воде?
Дроу коснулся губами моей шеи. Благоговейно.
— Нам обоим повезло.
***
Одеваясь к ужину, я размышляла обо всем случившемся. Видение не было хорошей новостью. Он знал других женщин — это не тайна для меня. Прошлое не изменить. Прошлое, в котором не было меня. Я видела эту девушку, то, как она стояла на коленях и то, как она смотрела на Аларика… Я испытывала к ней жалость. Чувство, которое вызывает у целителя каждый, кто слаб и одолеваем сомнениями.
Часто ли я сомневалась в своем положении, в своей силе?
Глядя на девушку в зеркале — строгое серое платье, длинные нити дымчатых опалов на шее, прямой, холодный взгляд — сложно поверить, что она способна сомневаться.
Да, я редко сомневаюсь. Родители всегда говорили мне: необходимо сохранять достоинство. Помни о том, кто ты есть.
Дроу, полностью уже одетый, подошел ко мне и обнял за талию.
— Люблю тебя.
— Правда? — искренне удивилась я.
— О да.
— А знаешь, что еще правда?
— М? — ладони супруга скользят вверх по ребрам, к груди.
— Тебе очень к лицу темно-зеленый, — я провожу пальцами по рукаву его джемпера.
Ужинали мы вдвоем в малой столовой. Мне нравится эта комната, оформленная в синем и кремовом тонах, и огонь в камине здесь, кажется, мерцает особенно мягко. Общество любимого и вкусная трапеза — суп-пюре из белых грибов и сыр с травами. Великолепно.
Впрочем, оставалось еще одно незаконченное дело — необходимо снять швы Аларика, для чего мы отправились в лазарет.
— Ты хотел бы убрать все эти шрамы, дорогой? — спросила я, обрабатывая кожу его плеча.
Дроу обернулся ко мне вполоборота. Я видела, что он улыбается.
— А ты хотела бы, чтобы их не было?
— Нет, не думаю.
— И я не хочу. К напоминаниям о своих ошибках следует относиться уважительно. Это опыт.
Когда я закончила, супруг обнял меня и коснулся губами виска.
— Отдохни, драгоценная. А мне необходимо еще поговорить с Ссешесом и сообщить Хаишу, что ты готова поговорить с Анной.
Глава 16
Хаиш утверждает, что наследный принц этих любителей мертвечины — очень серьезный игрок на поле, и не согласиться с ним трудно. От одного вида в дрожь бросает. Мой карамельный ангелок, конечно, тоже весьма крутой парень, но от его взгляда хотя бы льдом не покрываешься.
И что делает рядом с Алариком такая красавица — загадка (хотя, конечно, не мое это дело). Одни эти роскошные волосы пепельного оттенка чего стоят, да и ноги у нее просто бесконечные — любая супермодель гарантированно ощутила бы бесполезность своего существования.
Она выглядит, как человек — но уверена, немногие обманутся. Уж очень особая начинка в этой прелестной булочке. Лидия… гармонична — и это притягивает.
Она заходит в гостиную, одетая в узкую юбку из бархата темно-лилового, почти черного цвета, и свободную блузу глубокого изумрудного оттенка в белый горошек. Склоняет голову к плечу, отчего собранные в низкий хвост локоны скользят по молочной коже шеи. Смотрит на меня, не мигая, и говорит:
— Здравствуй.
***
— Моя заслуга в этом невелика. Супруг и так намерен был помочь вождю. Ведь дело касается ребенка.
Анна отставляет свою чашку зеленого чая с жасмином и говорит осторожно:
— Насколько я знаю, итилири к сентиментальности не склонны. То есть, в любом случае, я очень благодарна Его Высочеству. В данном случае что-то — лучше, чем ничего.
Прежде чем девушка опускает глаза, я вижу в них печаль, горькую, как сок полыни. Жаль, что ей приходится проходить через подобное.
— Знаешь, чего мне не хватает в Каррасе больше всего? — она неожиданно засмеялась, мягко и тихо. — Кока-колы и картофеля фри с кисло-сладким соусом.
Я откинулась в кресле и скрестила руки на груди.
— Что это, прости?
— Еда из популярной сети ресторанов в моем мире, — ответила Анна, улыбаясь. — Это очень вкусно. Если колу можно взять с собой впрок, то готовить картошку пришлось учиться самой. К сожалению, как бы я ни старалась, такой потрясающей, как в «Макдональдсе», она не выходит.
— Звучит… весьма интересно. Хаишу тоже нравятся эти блюда? — поинтересовалась я.
— О нет. Ему по вкусу больше пришлись суши — это такое ориентальное блюдо из морепродуктов, риса, иногда с добавлением овощей. Люблю наблюдать, как он ест их: мой орк такой большой, а кусочки маленькие, еще и деревянные палочки, — тон голоса Анны стал очень нежен, когда она говорила о своем мужчине. — Только не говори Хаишу, что я тебе это рассказала.
— Не скажу, — пообещала я, улыбнувшись в ответ.
Определенно, Анна мне нравилась. Она держалась прекрасно, и я уверена, что бы ни случилось в ее судьбе, девушка поведет себя достойно и мужественно.
Я не могла не думать о том, что она очень красива. И красота эта памятна мне еще с той ночи, когда я пила ее молоко.
Сейчас Анна, тонкая, с полупрозрачной, гладкой кожей облачена в мятного цвета платье и уютный вязаный кардиган на пуговицах. Рыжие волосы собраны в аккуратную косу, хоть и очевидно, что кучерявым прядям не по нраву такая строгость. Девушка призналась, что не была уверена в своем наряде перед встречей со мной, даже учитывая, что разговор предстоит неофициальный, но я успокоила ее, заверив, что все замечательно.
— На обеде с королевской четой и твоим супругом необходимо выглядеть торжественно, дабы не уронить достоинство. Знаешь, — она вздохнула, — все было бы гораздо легче, будь мой муж простым… ну ладно, пусть даже орком. Все эти церемонии — не для меня. Вот ты — другое дело, Лидия. Ты будто рождена быть принцессой.
Я смотрела в ее глаза — и она не отвела взгляд.
— Скрывать не буду, дроу очень жестоки. Но уверена, если ты наденешь неподходящее платье — они не убьют тебя.
Анна весьма иронично изогнула бровь.
— Если они попытаются — легко я не дамся.
Девушка налила себе чистой воды, настоянной на лимонах и апельсинах. Яркие кусочки фруктов безмятежно красовались на дне прозрачного кувшина.
— Кстати. А что насчет вашей истории? Когда Его Высочество встретил нас с Хаишем сегодня, скажу откровенно: он меня испугал. Он очень холоден. Как тот, у кого сердца нет, умудрился жениться по любви?
— Анна, уверяю, ты ошибаешься, — я налила себе чашку кофе и добавила густых сливок. — Он прекрасен, и я счастлива с ним. Да и вряд ли у меня был шанс отказать Аларику.
— Как любопытно, — протянула девушка. — Он что, заставил тебя?
— О нет, — я улыбнулась, покачав головой. — Мой мужчина слишком умен, чтобы действовать столь грубыми методами.
Осторожно подбирая слова, я рассказала Анне о том, какова роль Аларика в том, что я вообще жива сейчас.
— И как только я вошла в возраст, он явился и предложил мне все, чего я могла желать. Даже приятие той жестокости, которая неотделима от моего дара.