Джулиус был высокий чуть сутуловатый парень со светлыми, налезающими на глаза прямыми, как дождь, волосами и почти бесцветными бледно-голубыми глазами. Он был довольно молчалив и обычно держался особняком, пару раз она его видела в компании студенток, но, как видно, его романы носили до крайности эпизодический характер. Был в нем какой-то надлом, словно что-то тяготило его, мешая быть такими, как большая часть студентов его возраста — жизнерадостных, веселых и часто бесшабашных раздолбаев.
Решив сразу брать быка за рога и не раздражать лишний раз человека, которому она не очень приятна, Диана без обиняков спросила:
— Это правда, что у тебя была сова-фамильяр?
— Правда. А что?
— Нет, ничего. Забудь, — и Диана отошла обратно к камину.
В голове сделалось жарко и тесно от нахлынувшей догадки. «Кровь животного-фамильяра, убитого не человеком…» Значит, зомби уже побывал в Хогвартсе и не один раз, а как минимум три — два раза, перерезав сов, третий раз — прикончив домовика. Кто-то пытается провести обряд воскрешения. Но кто?! И главное — зачем?
Диана посмотрела на часы. Была уже половина десятого, скоро отбой, а эта романтичная дура Хильда где-то шляется. Все это было бы не так странно, если бы не одна особенность Хильды — она была ярко выраженным «жаворонком» и в полдесятого вечера обычно уже клевала носом, а не бегала по свиданкам. Видно, здорово втюрилась, подумала Диана, раз забыла про свои привычки. Но беспокойство уже закралось в душу.
Постепенно студенты расходились по спальням, Диана продолжала сидеть у камина, уткнувшись в книгу. Когда гостиная опустела, она и не заметила. Хильда все не появлялась. Диана уже подумывала отправиться спать, но потом решила дождаться возвращения Хильды, чтобы попенять ей на нарушение правил, а заодно поинтересоваться, кто этот счастливчик, которого она удостоила свиданием с собой.
Она не заметила, как отключилась прямо в кресле с книгой на коленях. Когда она открыла глаза, огонь в камине уже почти погас и гостиную освещал только свет факелов. Диана поплелась в спальню девочек, но подойдя к своей кровати, застыла от накатившего страха — кровать Хильды была пуста и не расстелена. Часы показывали четверть первого ночи.
Примерно полминуты она просто стояла в недоумении, не зная, что предпринять и стоит ли вообще паниковать. Ночные прогулки по коридорам с риском нарваться на Филча или того хуже — на Снейпа были совершенно не в стиле Хильды. Что-то случилось…
Другие девчонки уже мирно сопели в своих постелях. Диана подошла к спящей Милагрос Дин и слегка потрясла ее за плечо. Та сразу же открыла глаза и уставилась на нее не слишком дружественным взглядом:
— Ты чего?
— Ты не знаешь, с кем Хильда пошла на свидание? — шепотом спросила Диана.
Милагрос сначала тупо смотрела на нее, а затем пробурчала:
— Вообще-то она твоя подруга. Не знаю, дай поспать нормально, — и снова повалилась на кровать.
Диана вышла в гостиную и направилась на половину мальчиков. Если у нее свидание, то только с кем-то из своих же — в этом отношении Хильда была редкостным снобом. Тихонько постучала в дверь, затем еще раз и еще. Наконец, за резной дверью раздался злой и сонный голос:
— Кто?!
— Я, Беркович.
Дверь слегка приоткрылась, и в проеме показалось недовольное лицо Лакоста.
— Ты что, спятила? Какого тролля!
— Ты не в курсе, с кем Мелвилл могла пойти на свидание? Ее до сих пор нет в спальне.
Лакост потер заспанные глаза.
— Наши все дрыхнут. Так что если и пошла, то с кем-то с других факультетов. Может, с Рейвенкло, не знаю. Иди спи, не мешай людям.
Диана застыла посреди гостиной, чувствуя, как в ней поднимается паника. Не могла Хильда полночи пропадать на свидании неизвестно с кем, не предупредив лучшую подругу, не могла и все! Что-то произошло, ей грозит опасность, надо срочно сообщить кому-либо из преподавателей. С этими мыслями Диана бросилась в спальню, набросила на плечи мантию, схватила палочку и выскользнула в коридор, молясь, чтобы ей на глаза попался хоть кто-нибудь из взрослых.
Глава 8
В коридорах Хогвартса как обычно гуляли сквозняки и странные, ни на что не похожие звуки, которые днем обычно заглушались топотом и гомоном студентов. Сейчас, ночью, древние стены школы начинали жить собственной жизнью, жизнью жутковатой и не всегда понятной, но довольно привычной для тех, кто не боялся пренебрегать правилами и шататься по ночным коридорам после отбоя.