Так или иначе, с Северуса Снейпа спала маска аскета-отшельника, чурающегося женского пола (а по мнению некоторых — и вовсе предпочитающего мужской), которую он старательно носил все это время. Если же принять во внимание слова, брошенные Гарри Поттером Волдеморту во время их решающей дуэли (о том, что Снейп был влюблен в его мать), человек сомнительной репутации и добродетелей, «Летучая мышь подземелий» и бывший верный слуга Темного Лорда предстает в совершенно новом свете — эдаким романтическим героем в стиле романов сестер Бронте или баллад Байрона. А мисс Беркович, невзрачная, незаметная девушка, скромная служащая Аврората — отважной подругой героя, беззаветно влюбленной в него и готовой разделить его судьбу до конца…»
Прочитав последний абзац, Снейп не выдержал количества сахарного сиропа, который Скитер умудрилась разлить, зло сплюнул и швырнул газету на стол. Желание убить журналюшку за то, что та так походя, небрежно вытряхнула на всеобщее обозрение его самое личное и оберегаемое, стало сильнее. Пожалуй, даже Поттер был деликатнее, когда старательно обошел на суде все, что касалось его, Снейпа, взаимоотношений с Лили Эванс, хотя и не удержался, идиот, от того, чтобы не позлить этим знанием Темного Лорда.
Он перевел взгляд на Диану. Та стояла в напряженной позе, нервно вертя в руках несчастную ложку и настороженно ожидая его реакции.
— Я убью эту дрянь, — просипел Снейп, опускаясь на стул и нервно потирая шрамы на шее. — Но как?! Как она могла нас застукать? Когда мы входили, улица была совершенно пустынна, я бы заметил. Если только… — он уставился на нее, не будучи уверенным в своем предположении.
Диана непостижимым образом догадалась, о чем он сейчас подумал, и покачала головой:
— Нет, тот сержант был самым настоящим, уверена. Вряд ли Скитер — знаток тонкостей работы магловской полиции. Я, кажется, знаю, как она нас выследила, но при этом не смогла разжиться парочкой колдографий. Она — незарегистрированный анимаг, форма — жук-олень. Или уже зарегистрированный, черт ее знает.
— Опять олень! — Снейп зло рассмеялся. — Нет, определенно, олени посланы мне судьбой в качестве наказания за грехи, не иначе!
Он велел самому себе «сделать лицо попроще», потому что Диана продолжала смотреть на него с испугом. Она что — всерьез решила, что сейчас он отправится на расправу со Скитер за ее слишком прыткое перо? Должно быть, его взгляд был куда красноречивее его молчания, потому что Диана, пряча глаза, преувеличенно бодро произнесла:
— Хотя, удивляться тут особо нечему, рано или поздно все открылось бы в любом случае. Ты думал, мы сможем скрываться от общества до конца жизни? Да стоит всем увидеть нашего сына, как сразу станет ясно, кто его отец.
Это было разумно, он и сам об этом думал, но все равно — необходимость выйти из тени застала его врасплох. А при мысли о количестве досужих разговоров, что наверняка пойдут после этой статейки о нем и Диане, он поймал себя на малодушной мысли схватить в охапку ее и сына и спрятаться куда-нибудь подальше от «внимания общественности», пока эта самая «общественность» не успокоится и не забудет об их существовании. Но все же Диана права: вечно прятаться не получится. Значит, нужно дать им понять, что лезть в личную жизнь экс-Упивающегося смертью Северуса Снейпа — себе дороже. Хорошо, если испорченной карьерой отделаешься.
Снейп изобразил на лице одну из своих самых гадких ухмылок и, взглянув на Диану, процедил:
— Расслабься, я передумал ее убивать. В Азкабан мне совсем не хочется.
Она улыбнулась в ответ с явным облечением:
— А что ты имел в виду, когда упоминал какого-то оленя?
— Не обращай внимания, просто мысли вслух. Ты точно знаешь, что она не регистрировалась?
— Года два назад точно не была, — пожала плечами Диана. — Мне Гермиона рассказывала, как эта писулька пользовалась анимагией для сбора сплетен об участниках Турнира.
— Сколько сейчас штраф за отсутствие регистрации анимагической формы?
— Точно не знаю, но очень много. Плюс, она может распроститься с лицензией журналиста, и ни одно уважающее себя издание, за исключением разве что «Придиры», на работу ее не возьмет.