Диана выдохнула с некоторым облегчением. Теперь – только молиться, чтобы хреновы «реформаторы» из Визенгамота не успели разродиться новой директивой, позволяющей максимально упростить судопроизводство и удалить свидетелей защиты. Иначе пиши пропало.
– А как насчет свидания с ним? Шеклболт смерил ее взглядом, который означал недоумение и интерес, но ответил: – Да пожалуйста. Только зачем тебе? – Да вот, хочу убедиться, что его там еще не заморили окончательно, – насмешливо ответила Диана, тем не менее внутренне содрогнувшись от такой перспективы. – Вы с Поттером неплохо спелись, – хмыкнул Шеклболт. – Тот тоже, когда услышал, что Снейп в СИЗО парится, прибежал туда быстрее гепарда. А как узнал, что в тамошних условиях у Снейпа снова открылись раны на шее, устроил безобразный скандал с размахиванием своим орденом и обещанием дать интервью Скитер. – Как открылись?! – Диана даже вскочила, чувствуя, как кровь приливает к голове, а внутри все сжимается в тошнотворный ком безумной тревоги. Перспектива, что Снейп может не дожить до суда из-за последствий своего ранения, предстала во всей красе. И это после того, как целители практически вытащили его с того света! – Успокойся, – замахал на нее руками Шеклболт, – Поттер не зря потрясал своим Орденом и грозился натравить на них Скитер. Он добился-таки того, что Снейпа перевели в тюремную больничку, а там какой-никакой, а все-таки уход. По крайней мере, кровоостанавливающее и кроветворное найдется. Так что не шипи и не смотри на меня, как василиск на петуха.
Диана медленно опустилась на стул, все еще ощущая дрожь во всем теле и желание тоже устроить скандал почище поттеровского. Несколько раз глубоко вздохнула и выдавила из себя:
– И как он сейчас? – Точно жив, больше ничего не знаю, – ответил Шеклболт. – Ступай к начальнику тюрьмы при Аврорате и проси, чтобы выписал тебе пропуск туда. Если будет артачиться, ссылайся на меня. Он мне должен. А я, кажется, должен Снейпу, – добавил он уже тише. – Благодаря тем записочкам, что мы получали, моя мать жива и здорова.
Выйдя из кабинета Кингсли, Диана взглянула на часы. У Шеклболта она провела меньше часа, время у нее еще было – она сказала Винки, что вернется не ранее, чем часа через два. Теперь – на самый нижний уровень, ниже Отдела тайн, туда, где размещается авроратская тюрьма.
Нулевой уровень был непривычно оживлен. Раньше тут держали в основном воров, мошенников, хулиганов и прочих уголовников, теперь же в камерах дожидались своей участи и те террористы, кому только предстояло предстать перед судом. «Персонал» тюрьмы пришлось расширить, и теперь по коридорам то и дело прохаживались охранники – без мантий (для удобства), но с соответствующими нашивками на рукавах.
Здесь было сыро и холодно и не было даже наколдованных окон, как на других уровнях. Правда, не в пример теплее, чем в Азкабане, где ей тоже доводилось бывать раньше, во время учебы и работы в Аврорате. Особенности акустики этого места позволяли слышать то, что происходит в другом конце бесконечного коридора, по обеим сторонам которого располагались камеры с решетками вместо одной из стен.
Кабинет начальника тюрьмы находился в самом начале коридора и представлял собой полноценную комнату с нормальными дверьми и вполне приличной мебелью. Но сам начальник, мистер Муби, обрюзгший мужчина низенького роста и чем-то похожий на бассета, выглядел, как человек, которому его работа осточертела до последней степени и который ненавидит человечество чуть менее чем всеми фибрами души. Смерив Диану неприязненным взглядом, он проскрипел:
– Чем могу? Только побыстрее, у меня обед вообще-то. – Мне нужен пропуск для свидания с одним из заключенных, – уверенно заявила Диана. – Да ну? – осклабился Муби. – В морду плюнуть не терпится, мисс? Вообще-то у нас для свиданий строго определенные часы, так что попрошу на выход. Приходите завтра утром, запишитесь в очередь, а там и о пропуске поговорим.
«Начинается, – досадливо подумала Диана. – Раз так – будем давить своими связями».
– Мне разрешил министр Шеклболт. Я только что от него. – А я только что от Ее Величества и что?
«Хамло портовое!»
Диана слегка наклонилась к Муби и негромко произнесла:
– Кингсли Шеклболт просил вам напомнить, что вы ему кое-что должны. А долги самому министру зажиливать нехорошо. Карму испортите.
Муби тут же изменился в лице – поджал губы и забегал глазами. Оставалось только гадать, какого рода был его должок перед Кингсли, но напоминание о нем сработало безотказно. Муби горестно вздохнул и сел за стол с видом великомученика.
– С кем вам нужно свидание? – спросил он, доставая бланк. – С Северусом Снейпом, – ответила она, отчего Муби удивленно дернулся, но все же принялся что-то строчить на пергаменте. – Он вообще-то в лазарете, знаете? – Разумеется.
Наконец, Муби протянул ей пропуск и сказал:
– Палочку сдадите в караульное помещение. Свидание – десять минут. Бить заключенного не стоит, хотя тут вы своем праве – и он снова неприятно осклабился, – ему и так ничего хорошего не светит, убийце поганому. Ступайте.
Унылый охранник в караульном забрал у нее бланк, а ее палочку спрятал в стол, заставив предварительно расписаться в каком-то журнале. Затем жестом приказал следовать за ним, и они пошли вглубь бесконечного коридора.
Шли они быстро, но Диана все же успела разглядеть за решетками камер несколько знакомых лиц. Долохов, Мальсибер, оба в кандалах; женщина с тяжелым некрасивым лицом – кажется, с ней она сражалась в ту самую ночь, когда убили Дамблдора; а вот и Малфой-старший, что удивительно – без кандалов, воистину, деньги творят чудеса, и сынок его тоже наслаждается относительной свободой. Диана похолодела, представив себе Снейпа в одной из таких камер, да еще и в оковах. Тут не то, что на шее свежие раны разойдутся, тут шов от аппендицита трехлетней давности воспалится. Что уж про Азкабан говорить…
«Больничка», как ее все называли, располагалась в глухом тупике, после того, как коридор резко поворачивал влево, и представляла собой две палаты – общую и отдельную. Рядом с отдельной палатой находилась дверь, ведущая в кабинет тюремного врача. Обе палаты запирались кроме магии еще и на тяжелые железные засовы.
Со скрежетом отодвинув засов и сняв «коллопортус», охранник пробубнил в приоткрытую дверь:
– Заключенный номер триста третий, к вам посетитель. У вас ровно десять минут, – это уже Диане. И жестом пригласил ее войти.
С железным грохотом дверь захлопнулась за ней, и Диана бессильно привалилась к ней спиной.
Палаты тюремного лазарета отличались от обычных камер разве что наличием настоящих дверей вместо решеток, да кроватями вместо нар. Те же небрежно побеленные стены, тот же каменный пол и отсутствие окон. Освещалась палата мертвенным светом магического светильника под самым потолком.