Карисса Бродбент
Змея и Крылья Ночи
ПРОЛОГ
Король не знал тогда, что его величайшая любовь станет и его гибелью, и что она придет в виде крошечного, беспомощного человеческого ребенка.
Она была единственным трепетом жизни в бесконечном пространстве разложения, единственным живым смертным на сотни миль. Ребенку было, возможно, четыре, возможно, восемь — трудно было сказать, потому что она была очень, очень маленькой, даже по человеческим меркам. Маленькое хрупкое существо с копной черных волос, закрывавших серые глаза.
Где-то, погребенная под обугленными балками и осыпавшимся камнем, лежала семья девочки, вероятно, раздавленная до неузнаваемости. Или, возможно, их уничтоженные тела были оставлены на ночь, и их забрали хищники, такие же, как те, что преследовали ребенка сейчас, глядя на нее с таким интересом, с каким ястреб смотрит на кролика.
Люди, конечно, были в этом мире не более чем добычей, паразитами, а зачастую и тем, и другим.
Трое крылатых мужчин приземлились перед ней, улыбаясь своей удаче. Маленькая девочка тут же начала пытаться вырваться из-под обломков, которые прижали ее к земле. Она узнала, узнала их острые зубы и черные, лишенные перьев крылья, и, возможно, даже узнала форму, которую они носили, темно-фиолетовый цвет короля Ночнорожденных хиаджей. Возможно, люди, сжегшие ее дом, носили такую же форму.
Но она не могла бежать. Ее одежда была порвана и безнадежно запуталась в окружающих ее руинах. Она была слишком мала, чтобы сдвинуть камни.
— Посмотрите на это. Маленький ягненок, — мужчины подошли. Когда один из них протянул к ней руку, она зарычала на него, поймав кончики его пальцев между мелкими тупыми зубами.
Солдат зашипел и отдернул руку, а его спутники рассмеялись.
— Ягненок? Больше похоже на гадюку.
— Или садовая змея, — насмехался другой.
Укушенный солдат потер руку, вытирая несколько капель багрово-черного цвета. Он направился к ребенку.
— Неважно, — проворчал он. — Вкус у них одинаковый. Не знаю, как вы, ублюдки, но я голоден после такой долгой ночи.
Но потом на всех них упала тень.
Мужчины затихли. Они опустили головы в почтительном поклоне. Прохладный воздух задрожал, тьма закружилась вокруг их лиц и крыльев, словно лезвие, ласкающее горло.
Король хиаджей не проронил ни слова. Да ему и не нужно было. Как только он заявил о своем присутствии, все его воины погрузились в молчание.
Он не был физически самым сильным вампиром. Он не был ни самым свирепым воином, ни самым мудрейшим из мудрецов. Но говорили, что его благословила сама богиня Ниаксия, и каждый, кто когда-либо встречал его, мог поклясться, что это правда. Сила просачивалась из каждой его поры, а смерть окрашивала каждый его вздох.
Его солдаты ничего не сказали, когда он перешагнул через обломки маленького дома.
— Ришаны уничтожены в этом районе, — проговорил один из них после нескольких долгих мгновений. — Остальные наши люди отправились на север и…
Король поднял руку, и воин замолчал.
Он опустился на колени перед маленькой девочкой, которая пристально смотрела на него.
Такая юная, — подумал он. Ее жизнь, всего лишь горстка лет, была ничем по сравнению с его многовековым существованием. И все же она испытывала такую сильную ненависть, когда смотрела на него, ее глаза были яркими и серебряными, как луна.
— Ее нашли здесь? — спросил король.
— Да, сир.
— Это из-за нее у тебя на руке кровь?
Волна плохо подавляемых смешков донеслась со стороны других солдат.
— Да, сир. — Ответ был слегка смущенным.
Они подумали, что он насмехается над ними. Нет. Они тут ни при чем.
Он потянулся к девочке, и она вцепилась в него зубами. Он позволил ей укусить себя — не убрал руку, даже когда ее зубы, такие маленькие, глубоко вонзились в его костлявый указательный палец.
Она смотрела ему прямо в глаза, не мигая, и он отвечал на ее взгляд с растущим интересом.
Это не был взгляд запаниковавшего ребенка, который не знает, что делает.
Это был взгляд существа, которое понимало, что противостоит самой смерти, и все равно решило плюнуть ей в лицо.
— Маленькая змейка, — пробормотал он.
Мужчины позади него засмеялись. Он проигнорировал их. Это была не шутка.
— Ты совсем одна? — мягко спросил он.
Девочка не ответила. Она не могла говорить, сжимая зубами его плоть.
— Если ты отпустишь меня, — сказал он, — я не причиню тебе вреда.
Девочка этого не сделала, она продолжала смотреть на него, пока черная кровь стекала по ее подбородку.