Винсент говорил, что это праздник, чтобы приветствовать участников в Доме Ночи перед началом Кеджари. Но это было неправдой. Этот праздник был не столько «пиром», сколько демонстрацией бесстыдного, буйного обжорства.
Что ж, это было уместно, не так ли? Кеджари проводился лишь раз в сто лет, и принимать его у себя было величайшей честью для Дома Ночи. Во время турнира Сивринаж принимал гостей со всех уголков Обитрэйса, включая все три Дома. Это было важное дипломатическое событие, особенно для вельмож из Дома Ночи и Дома Тени. Никто не ждал визита Дома Крови — была причина, по которой никто из кроворожденных не был приглашен на это мероприятие, но Винсент никогда бы не упустил возможности покрасоваться перед остальным высшим обществом вампиров.
Я так редко бывала в этой части замка, что забыла, насколько она поразительна. Потолок представлял собой высокий купол из витражного стекла с золотыми звездами, рассыпанными по лазурно-голубой поверхности. Лунный свет, проникающий сквозь него, танцевал над толпой в вихрях. Полдюжины длинных столов были накрыты, теперь на них лежали лишь остатки того, что несколько часов назад, несомненно, было невероятным банкетом. Вампиры с удовольствием ели любую пищу, хотя кровь — человеческая, вампирская или животная — была необходима для их выживания. Еда все еще стояла, давно остывшая, на столах, а кровь покрывала тарелки и скатерти, капая и разбрызгивая засыхающий багровый цвет.
Я подумала о ранах на горле и запястье Иланы и задалась вопросом, какие пятна принадлежат ей.
— Все уже поели. — Винсент протянул мне руку, и я взяла ее. Он поместил меня между собой и стеной. Все в его поведении было прохладно непринужденным, но я знала, что это было очень намеренное решение — и рука, и мое размещение. Первое напоминало остальным в комнате, что я его дочь. Второе физически защищало меня от тех, кто в жажде крови мог принять импульсивное решение, о котором потом пожалел бы.
Винсент обычно не разрешал мне посещать подобные мероприятия по очевидным причинам. Мы с ним оба понимали, что человек в бальном зале с голодными вампирами — плохая идея для всех участников. В редких случаях, когда я все-таки выходила в вампирское общество, я привлекала к себе пристальное внимание. Сегодняшний день не стал исключением. Все взгляды упали на него, когда он вошел. А потом они переключились на меня.
Моя челюсть сомкнулась, а мышцы напряглись.
Все это казалось неправильным. Быть такой заметной. Наблюдать за столькими потенциальными угрозами.
После ужина большинство переместилось в танцевальный зал, сотня или около того гостей толпились вокруг, танцуя или сплетничая, потягивая бокалы с красным вином или кровью. Я узнала знакомые лица из двора Винсента, но было и много иностранцев. Представители Дома Тени носили тяжелую, облегающую одежду, женщины — корсеты и облегающие бархатные платья, мужчины — строгие, скромные пиджаки — все это сильно отличалось от струящихся шелков Дома Ночи. Я также увидела несколько незнакомых лиц из внешних районов Дома Ночи, людей, которые жили не во внутреннем городе, а, возможно, властвовали в районах далеко на западе пустынь или на островах территории Дома Ночи в море Костей.
Я следила за повязками. Винсент опустил голову и тихо заговорил со мной, достаточно тихо, чтобы никто больше не слышал.
— Некоторые уже сделали свой кровавый дар. — Дар для богини Ниаксии, чтобы показать свое вступление в Кеджари. Мои противники.
— Лорд Рэвинт. — Он кивнул в сторону пепельноволосого мужчины, который увлеченно беседовал в другом конце бального зала. Во время одной из его жестикуляций я уловила вспышку белого цвета на его руке — черно-красная пропитанная ткань прикрывала рану. — Я сражался с ним очень давно, — сказал Винсент. — У него больное правое колено. Он хорошо это скрывает, но это причиняет ему сильную боль.
Я кивнула и старательно запомнила эту информацию, пока Винсент продолжал водить меня по комнате. Возможно, кому-то, кто не обращал внимания, могло показаться, что мы просто совершаем неспешную прогулку, но с каждым шагом он указывал на других участников, рассказывая мне все, что знал об их прошлом или слабостях.
Следующей была невысокая, светловолосая женщина из Тенерожденных с резкими чертами лица.
— Киретта Танн. Я познакомился с ней давно. Она слабая фехтовальщица, но сильный маг. Следи за своими мыслями рядом с ней.
Плотный, высокий мужчина, чьи глаза сразу нашли меня, как только мы вошли в комнату.
— Бирон Иманти. У него самая устрашающая жажда крови, которую я когда-либо видел. — Губы Винсента скривились в отвращении. — Он будет преследовать тебя, но он будет настолько глуп, что тебе будет легко использовать это против него.