Я где-то выронила свои клинки. У меня не было оружия. Только мое пламя, которое было настолько неподвластно мне, что я могла бы сжечь Колизей дотла. Но если они и ранили Райна, он этого не показал. Он развернул меня, крепко обхватил руками.
— Дыши, Орайя. Вернись ко мне. Пожалуйста.
Он сказал это так, словно ему было не все равно.
Как будто ему, черт, не все равно.
Я ненавидела его. Я была готова умереть за него, а он убил моего отца, и он лгал мне, и он…
И все же вид боли Райна, медленно сгорающей кожи на его щеках заставил меня глотнуть воздуха.
Он слабо улыбнулся мне.
— Ты в безопасности.
Я никогда больше не хотела, чтобы он говорил мне эти слова.
Теперь нас окружали люди. Ришанские воины сгруппировались на арене. Я смутно различила Кейриса, наблюдавшего за нами неподалеку, с мечом в руке, и Кетуру, стоявшую недалеко от него. Когда все эти люди оказались здесь?
Я не могла сориентироваться. Что-то, чему я не могла дать названия, было настолько другим. Пламя постепенно ослабевало. Но я все еще чувствовала, что горю изнутри. Мне было трудно дышать. У меня болела грудь, болела шея.
Когда Ночной огонь угас, глаза Райна опустились к моему горлу.
На его лице отразился ужас.
— Орайя, что…
— Черт. — Кейрис подошел ближе, его глаза расширились. — Это… ЧЕРТ.
Что?
Я посмотрела вниз на себя.
Красные чернила растеклись по моей груди.
Кейрис вздохнул:
— Она — Наследница.
Глава
53
Мой разум перестал работать.
Я не была дочерью Винсента. Не по крови. Он даже никогда не обращал меня.
Я не могла быть Наследницей.
Но знак был там, безошибочный. Я могла видеть только его край, но я чувствовала его, чувствовала, как он горит на коже моего горла, ключицы, верхней части груди.
— Это не…, - выдавила я. — Я не могу быть…
Райн все еще держал меня за плечи. Его губы приоткрылись, но слова не выходили из него.
— Убей ее, — сказал Кейрис, не сводя с меня глаз, словно если он это сделает, я могу напасть. — Прямо сейчас.
Хаос взорвался вокруг нас. Толпа протиснулась ближе. Кетура уже доставала свой меч. И многие другие, все эти ришанские солдаты в боевых доспехах, готовые убить меня. Один даже сделал выпад в мою сторону.
Но затем одним резким движением Райн отбросил меня назад. Он развернул меня, прижав к себе так крепко, что я не могла пошевелиться.
— Нет. — Его голос был чужим и холодным. Ничто не напоминало того мужчину, которого я знала. — У меня на нее есть планы получше.
Ришанцы замешкались, растерявшись. На заднем плане губы Септимуса скривились, когда он поднес сигариллу ко рту.
— Я забрал королевство Винсента, — прорычал Райн. — Я забрал его жизнь. Я забрал его титул. А теперь я заберу его дочь. Я сделаю ее своей женой. Буду держать ее поблизости, где я смогу за ней присматривать. И я позабочусь о том, чтобы ей было больно, как было больно нашей королеве, когда я буду трахать ее, так же, когда он изнасиловал нашу королеву двести лет назад.
Я даже не могла переварить услышанное.
Такие разные. Матерь, Райн был так хорош в представлениях. Но я уже не знала, какой из них настоящий. Какая версия о нем была правдой.
Я впустила этого мужчину в свою постель. В свое тело. Этого мужчину, который теперь перед толпой восторженных солдат хвастался тем, что изнасилует меня.
Они колебались. Я знала, о чем они думают, что это было глупо. Но вампиры любили секс и кровопролитие. Любили боль и власть. А когда все это соединяется? Они вряд ли могли устоять.
— Подумайте об этом. — Лицо Райна было совсем рядом с моим, когда он прижимал меня к себе. Краем глаза я заметила его волчью, дикую ухмылку. — Это куда интереснее смерти для нее. Пока она жива, не может быть другого Наследника хиаджей. И я с радостью сделаю ее своей маленькой рабыней навсегда, как Винсент был счастлив сделать ришанцев своими. — Он рывком повернул голову к телу Винсента. — Может быть, я даже сделаю так, чтобы он мог присутствовать на свадьбе своей дочери.
И именно эта последняя капля тошнотворной дикости покорила их. Солдаты засмеялись. Кейрис выглядел неубежденным, лишь слегка отступив назад. А Кетура не убрала меч в ножны, все еще, казалось, готовая сама пронзить меня насквозь.
Но Райн не дал никому времени на споры. Он указал вдаль на резню в стенах Колизея и за его пределами.
— Идите. Идите и верните себе свое королевство. И позвольте мне разобраться с ней.
Они повиновались ему. А Райн, как и обещал, разобрался со мной.