— Это был не тот, кого мы искали, сэр. Не Маулави.
Агент Смит дотронулся до дужки своих очков, и на мгновение Вики показалось, что он сейчас их снимет. Нет, не снял.
— Сэр, — Вики словно в бездонную пропасть прыгнула, — это был он сам. Террорист номер один. Усама Бен Ладен.
Часть вторая. Прыжок Мангуста
В просторном кабинете Директора ЦРУ имелся эркер, выходивший на зеленую, окруженную ивами лужайку. Сам Директор сидел к лужайке спиной, но его собеседники могли любоваться на идеально подстриженный газон и радостно бегавшего по нему золотистого ретривера по кличке Пират.
Могли, но не любовались, потому что наслаждаться красотами природы в тот момент, когда начальство снимает с тебя стружку, валяет в дегте и перьях, размазывает по полу и разрывает на британский флаг, довольно затруднительно.
Начальник Отдела по поимке Бен Ладена Макс и его заместительница, высокая коротко стриженая брюнетка по имени Ребекка, узнали о себе в это утро много нового. Им аргументировано доказали, что они зря родились на свет, и уж совсем напрасно решили избрать карьеру сотрудников спецслужб. Им объяснили, что если уж они совершили роковую ошибку, поступив на службу в Центральное разведывательное управление, им следовало посвятить себя деятельности, на которой они приносили бы хоть какую-то пользу: например, уборке здания или охране служебной парковки. Они осознали, что после того, как о провале операции по поимке Маулави станет известно президенту, им предстоит распрощаться не только со своими кабинетами, но и вообще со службой в ЦРУ. Напоследок Директор пообещал лично проследить за тем, чтобы после увольнения из Фирмы Макс и его заместительница не смогли бы устроиться на работу даже в Макдональдс.
Наконец Макс и Ребекка, взмокшие после столь эмоциональной взбучки, были отпущены, или, правильнее сказать, изгнаны с глаз долой. Некоторое время они подавленно молчали, затем Ребекка проговорила негромко:
— Я ему этого никогда не прощу!..
— Брось, — сказал Макс. — Старика можно понять — сколько бы он ни пытался сделать из нас козлов отпущения, а основной удар-то придется именно по нему.
— Никто не сможет доказать, что в этом доме был именно Усама! — бушевала Ребекка. Крылья ее тонкого ястребиного носа трепетали от возмущения. — Девчонке просто показалось, вот и все. А нас прессуют так, словно Бен Ладен был уже у нас в руках, и мы его упустили...
— Кто бы там ни был, Бекки, — Макс аккуратно дотронулся до ее смуглого запястья, — «Кобра» не смогла его взять. И это само по себе уже повод для скандала.
— Но мы-то здесь причем? — не унималась Ребекка. Вытащила длинными нервными пальцами сигарету из пачки, закурила, не обращая внимания на удивленный взгляд Макса — курить в стенах штаб-квартиры ЦРУ было строжайше запрещено. — «Кобра» пусть и отвечает...
— Если тебя это утешит, Бекки, — вздохнул Макс, — то они свою порцию комплиментов тоже получили. Но хуже всего этому парню, Смиту — на него уже подписан приказ об увольнении. А поскольку последние двадцать лет он работал в режиме «привидения», то, скорее всего, останется без пенсии и социального пакета.
«Привидениями» на жаргоне Управления называли глубоко законспирированных агентов, работавших без прикрытия. Для США они как бы и не существовали вовсе — если такой агент попадет в руки противника, доказать, что он связан с ЦРУ или другой американской спецслужбой, будет невозможно. Как правило, «привидений» выводили из этого режима в связи с переводом на другой участок работы или перед выходом в отставку; но Смита увольняли с позором, и пройти процедуру возвращения к личности полноправного американца он просто не успевал.
Ребекка покачала головой.
— Бедняга... А ведь это именно он вышел на след Маулави.
— Ему просто не повезло, — сказал Макс. — Эта девчонка Рамирес оказалась чересчур глазастой.
Тель-Авив, Израиль Октябрь 2010 г.Человек, о котором они говорили, сидел в баре на улице Дизенхоф и пил водку.
Двадцать лет назад агент КГБ по имени Григорий научил его пить водку по-русски — залпом, занюхивая кусочком черного хлеба. Агент Смит решил, что это гораздо более правильный способ, чем цедить отвратительный напиток маленькими глоточками, делая вид, что получаешь от этого удовольствие. Тем более, что в Тель-Авиве человек, пьющий водку залпом, не вызывает подозрений — русских в этом городе больше, чем евреев. Черного хлеба у бармена, правда, не оказалось, но Смит не слишком из-за этого расстроился.