– И сколько лет этому совершенству?
– По сравнению со мной – сущий младенец. Ему определённо меньше пятидесяти.
– Да вы издеваетесь надо мной, папенька?! Идите вы со своими ценными предложениями, знаете куда?..
– Куда? – мягким шелестом поинтересовался Эссус.
– Подальше от меня. Меня не интересует пятидесятилетний старпёр, даже если его имя Сорос или Рокфеллер!
– Не горячись. Это всё равно бесполезно. И не строй иллюзий. Будет так, как я скажу. Вопрос лишь в том, станем ли мы сотрудничать, помогая друг другу или будем противоборствовать?
– Вам придётся действовать методом принуждения. Я стану сопротивляться всеми доступными методами.
– Боюсь, их немного отыщества в твоём боевом арсенале. Послушай, Лекса, – уже мягче заговорил Змей, – мне нужно заставить Кина выступить на моей стороне. Он мне нужен.
– Ну, так и в чём проблема? Пообещайте ему что-нибудь… ну, я не знаю? Что один человек, претендующий на власть, может пообещать другому властолюбцу?
– Власть у Ирла есть. У него на данный момент её больше, чем у меня. Ему нужен наследник. Ты же последний отпрыск Нахширонов, лакомый кусочек для мага с такой родословной и фамильной силой, как у Кина. Он понимает толк в дорогих вещах, уникальных артефактах, тонкостях генеалогических хитросплетений. Он будет очень тебя ценить. Это союз выгоден всем сторонам.
– Вот и женитесь на этом Кине сами. Или выходите за него замуж. Вы там уж сами, без меня, определитесь?
–Мне нужен Кин. Он согласен держать мою сторону. Его цена – это ты. И, прежде чем с пеной у рта биться в отрицающем всё и вся, экстазе, может быть, для начала, стоит хотя бы взглянуть на жениха?
– Мне не интересно.
– А ты всё равно взгляни! Глядишь, и заинтересуешься? Кстати, о разнице в возрасте и старых конях – я старше твоего предполагаемого суженого, как минимум, вдвое. В моей юности люди ещё ездили в каретах. Ты правда считаешь меня старой развалиной?
– Про развалины я ничего не говорила.
– Твои выражения были красочней. Раз уж всё так сложилось, и ты посетила родовые пенаты, думаю, это отличный повод чтобы встретиться с будущим мужем. В конце концов, свадьба ведь не завтра? Многое может измениться. Жизнь, она как колесо – беспрестанно крутится, изменяясь.
Александра уже, было, открыла рот, приготовившись выплеснуть очередную порцию возмущения и возражений, как в дверь постучали.
Эссус повернул голову в сторону вошедшего.
– Я же велел не мешать нам. Я разговариваю с дочерью!
– Да, господин, но там, внизу, привели пленника. Как вы и велели, я докладываю об этом незамедлительно.
– Пленника? – эхом повторила Александра, мигом заинтересовавшись. – Какого ещё пленника?
Глава 3
Лицо Эссуса отразило досаду:
– Милая, это никак не касается нашего с тобой разговора. Откровенно говоря, это вообще никак тебя не касается…
– Если это касается вас, значит, касается и меня! – упрямо возразила Александра.
– Станешь спорить со мной? – насупился Змей.
– Почему – нет?
Эссус сузил глаза, с иронией взглянув на дочь:
– Милая, мне очень интересно, ну, зачем тебе понадобился мой пленник?
– В качестве развлечения. Здесь вряд ли есть интернет или кабельное телевидение, ваши лживые соратники меня мало интересуют, а развлечься-то чем-то надо, чтобы время убить?
Мужчина у двери, не сдержавшись, громко фыркнул в попытке подавить неуместный смешок, за что и был награждён ледяным взглядом Чёрного Змея.
– Ладно, Змейка, пойдём, развлечёмся вместе. Если ты настаиваешь, – последняя фраза прозвучала довольно угрожающе.
– Мой господин? – испуганно начала мужчина.
– Что ты хочешь мне сказать? – резко и холодно спросил Эссус.
– Я не уверен, стоит ли девушку брать с собой? Парни не церемонились. Зрелище не из приятных, – запинаясь, отчитывался мужчина.
Эссус улыбнулся. Мягко. Но даже у Александры мурашки побежали от этой улыбки – как холодом обдало.
– Даже если и так – что с того? Моя дочь из рода Змей, она не сахарная принцесса. В любом случае, советы станешь мне давать после того, как я разрешу. Ясно?
– Ясно, мой господин.
– Пошёл вон.
Чёрный Змей не сделал никакого движения, но в следующий момент несчастного приподняло и с силой вымело в дверь, после чего мужчина мешком повалился на пол, будто невидимые руки, удерживающие его воротник, разжались.