Александр Етоев
Змея, пожравшая человечество
«На планете Хрум, на четвертом спутнике, самом дальнем, обитает змея, пожравшая человечество…»
— Как это, пожравшая? — сказал Сергаил Клод аль-Намура Мгндех, — а я?
Он посмотрел на себя в зеркало — живого, свежевыбритого, непожранного.
— Черт побери, я, что — уже и не человечество? — повторил он громко, отбросив в сторону Краткую Энциклопедию.
— Дудки! — сказал Сергаил и чпокнул магнитной дверью.
На сборы ушла минута. Он заправил фулет двумя мерами пентаплаза (чтобы хватило), погрозил кулаком неведомой гадине и отчалил.
От планеты Хрум уже за несколько хронолюксов шибало в нос аммиаком. Сергаил нацепил на нос антигазовую прищепку и стал пересчитывать спутники.
Раз — золотая букашка с пятнышками кратеров вместо глаз.
Два — что-то скользкое, дымчатое, как медуза. Гадкое — тошно смотреть.
Три — просто дырка в пространстве, словно кто пальцем ткнул.
Ага, вот он, четвертый — голый полированный шар, обвитый толстой спиралью.
Сергаил прокашлялся, чтобы иметь представительный голос, потом открыл нараспашку верхнюю голосовую отдушину.
— Эй, на четвертом спутнике!
Спираль, что обвивала поверхность, подняла остренькую головку.
— Простите, это про вас написано, что вы змея, пожравшая человечество?
— Как? — голова змеи закачалась на тонкой шее. Глаза были прикрыты. Дряблая кожа век вздрагивала в такт словам.
— Пожалуйста, говорите громче, я плохо слышу.
Сергаил приблизил фулет к планетке.
— Я прочитал в Краткой Космической Энциклопедии, что вы — змея, пожравшая человечество.
— Я, милый, я. Чего по-молодости не сделаешь.
— Но как же так, — Сергаил почувствовал, что начинает нервничать, — по-вашему, я мертвец?
— Слепая я стала. Совсем состарилась, — вздохнула змея.
Голова ее опустилась, веки перестали дрожать.
— Да ты садись, присаживайся. Вон — посадочная площадка. Видишь, мелком очерчена.
— И сяду, — сказал Сергаил.
Он аккуратно прицелился и посадил свой фулет как раз напротив востренькой змеиной головки.
— Так что тебе, милый?
— Я здесь исключительно справедливости ради. Вы, наверное, не поняли, когда я говорил вам оттуда, — он показал на место в пространстве, где только что находился фулет, — но я повторю: вы — змея, пожравшая человечество. Так написано в Энциклопедии. А я что, исключение?
— Все правильно, — сказала змея, — вы не исключение.
Она устало вздохнула.
— Смотрите, смотрите, не бойтесь, — голос змеи звучал мирно и без подвоха, — сюда смотрите, в пасть.
Змея распахнула пасть. Два ряда острых зубов — сверху и снизу — словно зубья пилы, поначалу нагнали страха. Сергаил пересилил страх и храбро, прямо сказочный витязь, заглянул в отороченную зубами дыру.
Там, как-будто в окуляре стереоскопа, чернело бескрайнее бархатное полотно. Бархат был черен, жив, он блистал серебряными булавками. Искорки кораблей вспыхивали здесь и там. Эфир полнился голосами.
— Мать честная, — воскликнул изумленный Сергаил, — так вот оно что. Вот в чем загадка.
— Теперь поняли? — голос змеи сделался гулким, далеким. Звук пропадал в этой новой открывшейся глубине.
— Так что вот, честь имею представиться. Я и есть тот самый Змей — Искуситель Человечества, как написано в одной древней Книге. Я его пожрал. Вот оно, все здесь. Видите?
— Вижу, — сказал Сергаил чуть слышно.
— Так что ж вы стоите, раз видите. Вперед. Смелее вперед.
В зеркальном крыле корабля мелкими тусклыми кляксами мелькнули звезды старой вселенной. На них он не смотрел. Впереди горели другие.