Сандра в панике кинулась к барыге за снотворными таблетками. Таня оказалась права, он действительно производил странное впечатление. Глаза у него были почти совсем желтые — интересно, они светятся в темноте? А в остальном он отвечал всем признакам нормального барыги: татуировки непонятных символов, сексуально взлохмаченные волосы и дорогие ботинки. Забавно было наблюдать за его поведением: он так обстоятельно осматривал ее квартиру, будто размышлял, стоит переезжать к ней или нет. Это ее рассмешило, она рассмеялась, он тоже, и с этого момента она решила ему доверять. Но тут же почувствовала, что он сконцентрировал на ней все свое внимание, а к такому она не привыкла.
— Глядя на тебя, никогда не подумаешь… — сказал он, и вся надменность исчезла из его голоса.
— Что? Что я принимаю наркотики? Считаешь, мне это не по силам? Да я… — затрещала Сандра, притворяясь, что не заметила произошедшей в нем перемены.
— Нет, что ты любишь, когда тебя бьют.
— Ты что, заглянул в чулан? Когда только успел.
— Дверь была открыта. — Он молча посмотрел на нее. — Ну, так как?
— Что как?
— Нравится порка?
— Мне нет, а моему парню нравится. — Сандра улыбнулась в ответ на его ухмылку. — В нашей паре битьем занимаюсь я. — Она хотела, чтобы это прозвучало эффектно, но вышло как-то категорично.
— Ему бы не понравилось, если б его бил я.
— Еще как понравилось бы! Ты не знаешь Дональда.
— Дональд — ничтожество. Он использует тебя.
— Он меня не использует, а содержит… И он не ничтожество.
— Ничтожество. — Голос барыги звучал убедительно. — Можешь говорить что угодно. Мне все равно.
Он забил косяк, и они затянулись по очереди. Сандра так развеселилась, что показала ему все содержимое страшного чулана, разыграв целую комедию, он смеялся и расспрашивал ее о Дональде.
— Почему ты им так интересуешься?
— Потому что ты мне нравишься. И хотя задаешь много вопросов, ничему не удивляешься.
Узнав, что она нравится ему, Сандра начала рассказывать все подряд, даже ту чушь, которую обычно говорила только Тане, даже то, в чем не признавалась себе самой, — что занимается сексом довольно унизительным способом с человеком ей ненавистным. Это произошло постепенно, а может, Сандра просто была слепа и не замечала, что Дональд похож на мерзкого грызуна, обосновавшегося в ее постели, как в собственной норке, но ей нравилось заниматься с ним любовью. И эта двойственность не укладывалась у нее в голове.
— Либо я по-настоящему не знала его, либо он меня изменил. Он одержим тайной стороной садомазохизма, знаешь, всякие садистские ритуалы посвящения, в которых я совершенно не хочу участвовать. Его уволили из журнала, но денег стало в два раза больше, и везде разбросан кокаин, я думаю, он торгует наркотиками. Вечеринки, и те изменились. Раньше было правило: никто, кроме него, не может до меня дотрагиваться, теперь же Дональд хочет, чтобы я любезничала с сенатором, а он такой жирный. И потом, этот боров тащится от самых ужасных вещей, и у него такие полуприкрытые глаза, как у ящерицы, его взгляд все время ползает по моей коже, когда я не вижу.
— Ты разрешаешь ему трогать себя?
— Нет. Он рептилия.
Барыга смотрел на Сандру в окружении кнутов и нарядов, и она напоминала ему Даниэль в львином логове из детской сказки. Она жила в логове разврата, но он почему-то не поглотил ее.
— Я хочу прийти на вашу вечеринку, посмотреть на тебя во всем этом одеянии. Пригласишь меня?
— Приходи сегодня, Дональд устраивает вечеринки по субботам, когда его жена уезжает к матери.
— Так Дональд еще и женат? Ну что ж, это многое объясняет. — Он фыркнул и встал, собираясь уходить.
— Постой. Я тебе столько всего рассказала, но даже не знаю, как тебя зовут.
— Люк.
— Ты придешь на вечеринку? — Теперь он поймет, что понравился ей.
— Да, — улыбнулся он. — Приду.
Сандра всегда напивалась на вечеринках Дональда. А почему бы нет? Дональд, конечно, впадал в крайности. У него в столовой имелся бутафорский алтарь, а к зеркальному потолку в гостиной была приделана лебедка. Специально для сексуальной акробатики некий посвященный извращенец изготовил кошмарную мебель, в том числе похожий на укороченную спасательную вышку трон: в нижней его части мог быть заключен человек, лицо которого становилось сиденьем. Обычно Сандра сильно напивалась и не помнила событий ночи, но ей рассказывали, что трон — ее излюбленное место. Именно с трона она повелевала Дональдом и его друзьями.
Хотя, наверно, «друзья» не совсем подходящее слово. С одной стороны, Дональд общался с группой богатых политиков, приходивших на вечеринки за модным садо-мазо сексом и запрещенными наркотиками; с другой — с криминальными элементами, у которых он эти наркотики покупал. Они заявлялись поздно ночью, но не на вечеринки, и избивали Дональда, совершенно не замечая Сандру, словно она ножка стола. Политики были не настолько вежливы. На вечеринках отекшие глаза сенатора неотступно следили за ней, как два потухших прожектора.