Шофер тихо застонал, запахло бензином. Но кто-то уже открывал переднюю дверцу, и в машину протянулись руки, чтобы вытащить шофера. Я помог людям и сам выбрался наружу. Я стоял в окружении зевак, отряхивая костюм. Человек двадцать окружили шофера, который, казалось, не пострадал, но был в шоке. Грузовик стоял поперек улицы и упирался в такси так, что было ясно: либо водитель сделал это нарочно, либо был сильно пьян.
Однако в кабине грузовика водителя не было. Кто-то сказал, что видел, как он выпрыгнул из машины и побежал к метро. Свидетелю показалось, что он был ранен. Во всяком случае, он держался за живот и спотыкался на ходу. Потом я оглядел машину. Этот голубой грузовик в точности походил на тот, который чуть не врезался в нас, когда мы с Вельдой садились в такси.
Я ушел с места происшествия, никем не остановленный. Я записал номер такси и решил заняться этим делом позже; теперь же у меня не было времени, чтобы участвовать в длительной процедуре расследования дорожного происшествия. На ближайшем углу я подозвал другое такси и дал шоферу тот же адрес. Возле дома Торренса я попросил шофера подождать и позвонил в дверь.
Вторая встреча с Джеральдиной Кинг была такой же приятной, как и первая. Расцветка ее пуловера очень гармонировала с голубизной глаз и тициановским цветом волос. Она была одета не как секретарша и держалась свободно и непринужденно.
Заметив мое восхищение, она сказала:
— Я всегда считала, что женщины должны быть приятны для глаз, как картины.
— Жаль, что у меня не хватит денег приобрести такую картину.
— Они не всегда стоят денег. Некоторые можно получить в подарок.
— Благодарю, — проворчал я, но потом улыбнулся. — Однако, чтобы вас заполучить, требуется быть видной политической фигурой.
— Это не помешает, — сказала она, распахнув дверь. — Проходите, мистер Торренс находится в своем кабинете.
Когда я вошел в комнату, Сим отложил какие-то бумаги в сторону, встал и пожал мне руку.
— Рад видеть вас, Майк. Что я могу для вас сделать?
— У вас потрясающая секретарша, — заметил я.
— Что? — Он нахмурился и, помолчав несколько секунд, сказал:
— Ах вот оно что… Да, конечно.
— Я встретился с парой людей, когда-то грозивших вас убить, мистер Торренс.
— Да?
— Вы сказали, что знаете по крайней мере десяток таких парней. Арнольд Гудвин был среди них?
— Сексуальный маньяк?
— Да, помимо всего прочего.
— Да, он тоже мне угрожал. Но он был так молод, что я не придавал его угрозам никакого значения. Почему вы спросили об этом?
— Потому что он условно освобожден, но уже два месяца не является отмечаться в полицию.
— Он был с небольшим сдвигом. Вы имеете в виду… — Я пожал плечами:
— Эти типы способны на все, лишь бы отомстить объекту своей ненависти. Мне о Гудвине пока еще ничего не известно, но я им займусь.
— По-моему, лучше сообщить в полицию.
— Там уже знают. Трудность только в одном: до того как его схватят, он может натворить кучу дел. Он может застрелить вас и Сью. Я советую вам обзавестись вооруженным охранником.
— Мистер Хаммер… мы живем в год выборов. Если эта история разнесется повсюду, вы понимаете, что это для меня означает?
— Придется вам выбрать из двух зол меньшее.
— Что ж, возможно, будет разумно иметь кого-то в доме. Думаю, Джеральдина сможет это устроить.
— Значит, мне этим не заниматься?
— Нет, благодарю вас, мы сами сделаем.
— Отлично. Кстати, я встречался с Сонни Мотли.
— Сонни Мотли? — Он снял очки. — Но ведь он получил пожизненное.
— Можно заработать амнистию после тридцати лет хорошего поведения. Он на свободе. Вы его еще помните?
— Конечно! Именно этот процесс принес мне известность. Вы не думаете, надеюсь…
— Этот старик всецело занят своей мастерской. Нет, не думаю, чтобы с этой стороны вам что-нибудь грозило. Тридцать лет за решеткой сделали свое дело. К тому же ему сейчас за семьдесят. Он достаточно надышался тюремным воздухом. Но сам процесс был очень интересный. Ведь Блэки Конли так и пропал с этими деньгами?
— Майк, мы тогда сделали все от нас зависящее, предусмотрели все возможности. Обшарили все уголки, уведомили федеральные власти и Интерпол, но ни Конли, ни денег не нашли.