— Как вы думаете, что произошло? — спросил я. Торренс устало потер глаза.
— Он мог удрать из Штатов, купить себе новый паспорт и вести себя осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания. Деньги он мог тратить понемногу. Так обычно поступают в подобных случаях. Ограбление было хорошо подготовлено. Конли или заранее планировал удрать с деньгами, или просто скрылся, когда началась стрельба, — мы так и не узнали этого, но так или иначе, он исчез.
— А машина?
— Он мог сбросить ее в реку.
— Сонни, кажется, считает, что его кто-то ликвидировал.
Торренс покачал головой и задумался:
— Сомнительно. Ведь номера банкнотов зарегистрированы. Нет, по-моему, Конли удрал. Теперь он, возможно, уже мертв. Если мне не изменяет память, он был на восемь лет старше Сонни. Значит, теперь ему должно быть около восьмидесяти. — Он пристально посмотрел на меня. — Странно, что вы вспомнили об этой истории.
— Меня интересует прошлое. По-моему, оттуда вернулось что-то опасное и подозрительное. — Он кивнул:
— Возможно, вы правы. Скажите, могу я вам чем-нибудь помочь?
— Можете. Еще и еще раз вспоминайте прошлое. Старайтесь припомнить все мелочи — какими бы незначительными они вам ни казались. И подумайте также о том, кто мог вас настолько ненавидеть, чтобы убить Сью или вас.
— Я подумаю, мистер Хаммер.
— Есть еще кое-что.
— Да?
— Ваша бывшая жена. Насколько хорошо вы ее знали? Что вам было известно о ней?
Торренс отвел взгляд. Некоторое время он смотрел на руки, потом опять взглянул на меня.
— Насколько я понимаю, вы навели о ней справки?
— Да.
— Ну, что же вам сказать… Когда я женился на Салли, мне было известно ее прошлое. В порядке объяснения я могу вам только сказать, что я любил ее. Если бы я хотел придумать причину для оправдания, то напомнил бы пословицу: о вкусах не спорят. Когда мы познакомились, она была в трудном положении. Мимолетное деловое знакомство перешло в дружбу, а дружба переросла в любовь. Однако, к несчастью, она стала алкоголичкой и потом умерла. Почему вы спрашиваете меня об этом?
— Я думаю о возможности шантажа.
— Вряд ли. Все это было известно, но меня никто никогда не шантажировал.
— Может быть, просто не пытались.
— Что вы хотите этим сказать?
— Не знаю, — ответил я. — Просто новые стороны в деле. Их тоже нужно иметь в виду. — Я встал и взял шляпу. — Ладно, пока это все. Если мне что-то понадобится, я уведомлю вас.
— Всегда к вашим услугам.
Джеральдина Кинг сидела в маленьком кабинете на первом этаже. За пишущей машинкой и в очках она выглядела идеальной секретаршей. Когда я вошел в комнату, она быстро натянула на колени слишком высоко поднятую юбку.
Я присвистнул:
— Черт возьми!
Сняв очки, она положила их на стол.
— Они мне не идут, не правда ли?
— Скажите мне одно: как может Торренс вообще работать, когда вы находитесь поблизости от него? — Хихикнув, Джеральдина пожала плечами:
— Очень спокойно. Я для него не больше чем машина, присланная партией ему в помощь. Я могу танцевать по дому раздевшись, и он этого не заметит.
— Хотите пари?
— Нет, правда. Мистер Торренс занят только своей работой. Политика — это вся его жизнь, больше для него ничего не существует. Он уже так давно находится на общественной службе, что ни о чем другом и не думает. Так что если он обедает с женщиной или появляется с ней в обществе, то только из политических соображений.
— Все это ради голосов избирательниц?
— Да. Женщины проголосуют за вдовца, верного воспоминаниям, но забаллотируют закоренелого холостяка.
— Сим сообщил мне, что вы прошли с ним через несколько избирательных кампаний? Это правда?
— Да.
— Он сталкивался когда-нибудь с трудностями?
— Какого рода?
— Может быть, кто-то пытался докопаться до его прошлого, чтобы запугать его. Какая-нибудь попытка шантажа или угроза убийства? Он сказал, что не знает ни о чем подобном, но такие вещи часто остаются внутри партии и не доходят до кандидата.
Откинувшись на спинку кресла, Джеральдина задумалась, потом покачала головой:
— Думаю, я бы об этом знала. Партия хорошо организована и хорошо понимает, какое значение могут иметь подобные вещи в предвыборной борьбе. Тогда мне тоже сообщили бы. Но пока я не вижу, чтобы кто-то мешал мистеру Торренсу делать карьеру. Он чист, абсолютно чист. Поэтому мы так и взволновались, когда сбежала Сью. Один этот случай может отрицательно повлиять на выборы. Человеку, который не может навести порядок в собственной семье, вряд ли доверят управление штатом.